Поединок
Шрифт:
– Рассказывай все, что знаешь. Мы раньше говорили о слишком простом. А теперь я понимаю, что с тобой произошло что-то важное. Может быть, даже не очень понятное тебе самому. И это связано с чужими пауками.
И Деггубэрт рассказал командиру все о своем странствии, с той самой ночи, когда он лишился верных друзей и помощников, храбрых младших смотрителей…
Через пару дней Деггубэрт очень удивился, когда вновь проснулся от громкого предрассветного перешептывания знатоков. Однако Брэд Мудрый теперь
С Нильсом смотритель все эти дни не разговаривал. Лишь изредка перебрасывался обыденными репликами, наподобие «Варево сегодня повкуснее», или «Воду могли бы принести и не такую теплую». Деггубэрт понимал: командир вынашивает какой-то план, тщательно обдумывая каждую деталь. Ведь военачальник должен все предвидеть, чтобы его затея удалась с как можно меньшими потерями, точно и в срок. Но теперь, ошеломленный резкой переменой в знатоках, он снова подступил к воину:
– Что происходит?
– Не нравится мне это… – лоб Нильса прорезали мелкие морщинки, а на подбородке возникла волевая ямочка. – Восьмилапые воздействуют на сознание образованных людей, но почему-то не тронули тебя или меня.
– Насчет меня понятно, – откликнулся смотритель. – Я же толмач, а им толмач нужен с чистой головой. Да и образованным меня не назовешь… Твоих людей они прощупали та же, как и поселенцев. Наверное, на низкородных двуногих они просто пробовали свои силы. А про тебя думаю… Похоже, что-то у них с тобой не получается…
– Как это «не получается»? – поднял брови Нильс.
– Ну, как бы это объяснить… – задумался Деггубэрт. – Представь: ты с каким-нибудь воином, с врагом, сошелся в бою. У тебя обычные доспехи, а у него необычные. Не такие, к каким ты привык, а другие. Вроде бы и выглядят как твои, но арбалетная стрела их не пробивает, даже вмятины не оставляет. Не берут эти доспехи меч, топор или пика, а нож ломается. Ты умелый воин и задумал врага убить. А у тебя не получается. Вот и здесь так же: что-то с тобой у пауков не заладилось.
– Броня, говоришь, особая… – хмыкнул Нильс и почесал переносицу. А потом неожиданно воскликнул: – Броня! Точно, броня! Если многоногие делают такое с поселенцами и знатоками, глядя им в глаза…
– Они посылают в голову голоса, – перебил командира Деггубэрт. – Просто думают. А я как бы слышу это внутри головы. Уэйс-Дока назвал это каким-то смешным словом: то ли телетопией, то ли темялепией…
– А-а-а… Ты больше Уэйса слушай, он еще не то скажет. Большой знаток! – Нильс иронично улыбнулся. – Ты их только послушай…
– Победить Многоногих можно лишь с помощью магии, говорю я тебе! – кипятился Лэнс, высокий сухощавый знаток с залысинами на высоком смуглом лбу. – Есть в Северных землях такие ученые, что могли бы помочь Его Величеству, если придется биться с чудовищами насмерть. Мне как-то рассказывали поселенцы тамошних мест, что видели такие чудеса… – и он мечтательно закатил глаза, покрытые
– Только точное знание с нашей помощью будет процветать в монархии, – шипел на собеседника Ник Горбатый, потрясая сжатыми кулачками прямо перед носом другого знатока. – Если мы останемся в живых, мы еще много пользы принесем Его Величеству. Главное – точные рисунки наших земель и знания на рисунках. Кто и где живет, какие там создания обитают. В каких местах копать под песками, чтобы руду найти. Какие крики где текут. Горы, опять же. Леса…
– Теперь, после расправы над поселенцами, от пауков можно ждать чего угодно, – грустно убеждал кого-то еще один знаток. Его глаза выражали печаль, но не о собственной судьбе, а какую-то более глубокую…
Остальные знатоки, кроме замолчавшего, казалось, навсегда Брэда Мудрого, также спорили между собой. Доказывая каждый свое мнение, они иногда переходили с шепота на запальчивые возгласы и тут же озирались: не слышат ли их пауки, не накажут ли. Видимо, сцена жестокой казни двух простых поселенцев еще живо стояла у них перед глазами.
– Что было вчера и позавчера? – обратился Нильс с вопросом к первому попавшемуся знатоку.
Тот отвлекся от спора и недоуменно ответил:
– Да ничего необычного. Три раза поели, четыре раза попили, но мало, – знаток облизнул губы: напомнила о себе постоянная жажда. – Беседовали… А что?
– Ничего, – буркнул командир и подошел к другому. – Что вчера случилось?
И затем к третьему, четвертому, пятому… – но все ответы были в том же духе. Деггубэрт заметил, что Нильс с трудом сдерживает гнев. Наконец командира прорвало:
– А теперь ответит Уэйс-Дока! – и в воздухе повисла удивленная тишина. Никто не понял, почему так гневается воин. Нильс повторил. – Я велел: Уэйс-Дока!
Но и тот пробурчал что-то невнятное. Смотритель тронул Нильса за локоть:
– Не сердись. Они действительно не помнят…
– Надо что-то делать, что-то предпринимать, – в голосе командира вновь зазвучала сталь, а кулаки решительно сжались. – Но мне не хватает знаний. Одной моей головы тут мало. Но мы обязаны спасти наши земли от этих пауков!
– Думаешь, у нас получится сбежать?
– И не только сбежать, – тихо произнес Нильс. – Надеюсь, мы найдем способ уничтожить этих тварей. Но для этого нужно, чтобы восьмилапые не догадались, что мы что-то замышляем. Хотя я еще не знаю, что придумать.
– Надо и тебе притвориться, будто ты так же, как знатоки, легко поддаешься паучьему воздействию, – кивнул Деггубэрт. – Мне-то нельзя: им не нужен «сонный» толмач.
– Верно, – лицо командира просветлело. – Но это только пока не додумаемся до чего-нибудь толкового. Мы ведь еще не знаем, чего боятся эти твари. И если сейчас станем рыпаться, они тотчас нас прикончат, как и тех поселенцев. Вот когда поймем, что к чему… – Нильс недобро ухмыльнулся. – Что ж, тогда и посмотрим, кто сильнее: мы или они.