Поехавшие
Шрифт:
– Себе бы забрала, но кажется наш Ежик ему больше по душе… ты чего сел, шел же куда? – ехидно поинтересовалась, едва заметив, как весь интерес к темноволосой красавице с размером груди на троечку быстро угас, а кулаки сжались. Особенно, когда источник темы появился на пороге кафе, неуверенно оглянувшись и заметив парочку, с мрачным видом двинулся к ним. Стоило Алисе приблизится к ним, как наткнулась на обжигающий взор зеленых глаз, озадаченно отступив, не понимая отчего такая реакция.
– Не маловата для красивых и богатых? – с трудом сдерживая злость, выдавил Елисей.
– А? – ошарашенно перевела взгляд с Елисея на довольную
– Ну, пакетики мои до дома довезешь, братюнь, иначе мы опоздаем, - мурлыкнула, уводя ничего не понимающую Алиса с поля зрения разъярённо дышащего Лиса. Подругу пришлось тащить буквально на буксире, едва успела даже свою сумочку забрать, больно сильно тормозила Ежова, шокированная таким нападением.
– Что происходит? – очнулась уже на улице, едва к ним с тихим шелестом колес по асфальту подъехал отцовский беспилотный автомобиль. С комфортом устраиваясь на заднем сидении, лишь после вспомнила о бедолаге официанте, который должен был принести чай и сейчас рисковал нарваться на взбудораженного брата девушки.
– Пошутила, - хмыкнула Настя, отправляя через электронный счет крупную сумму чаевых несчастному парню на всякий случай, приправив сообщением с извинениями. – Сказала, что у тебя теперь богатый, красивый парень.
– Что?!
– Теперь надо срочно его найти, - задумчиво пожевала губу Канарейкина, не дав подруге себя ударить, помотав пальчиком перед ее глазами. – И не шипи на меня, Ежова. О твоем счастье забочусь. Кто еще возьмёт его в свои красивые наманикюренные ручки, как не я?
– Своим счастьем заняться не хочешь? – мрачно отозвалась Алиса, передвигаясь на другую сторону кожаного диванчика, поворачиваясь к окну и уставившись в окно. Внутри дорогого салона пахло свежестью благодаря освежителю, было относительно тепло и невероятно удобно. Не чета Ниссану ее отчима, однако внутри этого автомобиля девушка чувствовала себя неуютно. Как периодически бывало, особенно, если рядом находился Елисей.
Настя нахмурилась, убирая подальше Айфон в сумочку, переместившись ближе к обиженной подруге.
– Ну чего ты? Просто помочь вам хотела, - тяжело вздохнув, Канарейкина потянула за руку Алису, прижавшись к ней. – Он же тупит страшно. Ничего вокруг не видит, а сам бесится, стоит упомянуть рядом с тобой наличие мужика.
– У меня нет мужика, – буркнула Алиса, сползая по спинке диванчика. – А на твоем дне рождении я точно буду весь вечер плясать с Владом!
– Знаешь, пожалела бы нашего друга рыжего, - потянула Настя с хихиканьем уворачиваясь от шлепков, тычков и щекотки. Несколько минут они боролись друг с другом, отчаянно визжа, пока Алиса не запросила пощады. Устроившись с комфортом, продолжали путь прямо на работу к Насте, куда Ежова напросилась с подругой для подработки. Совместная смена двух закадычных подруг, что могло быть лучше?
– Интересно, чем там Белоснежка занимается? – проворчала Канарейкина, скользнув пальцем по экрану, разглядывая последние фотографии, со скучающим видом пролистнув ленту Инстаграма.
– Позвони ему, – пожала плечами Алиса, устроив голову у нее на плече.
– Нет уж! Пусть теперь сам за мной бегает, а не будет, я ему быстро напомню кто тут хозяин, - зловеще прорычала Настя, закрывая приложение и потянувшись к выдвижной электронной панели регулятора температурного режима с влажностью воздуха.
Хоф* или попросту Зал славы находился на окраине
Каждая стена была разрисована в различных стилях, как будто напоминание о том, что конфликты в данном месте не уместны. Именно тут собирались команды или просто одинокие райтеры для разделения Москвы на зоны влияния. Никаких бандитских разборок, только искусство, если не случались осечки вроде той, что произошла пару дней назад. Новичок одной из крю* банды пробрался на парковку элитного жилищного комплекса, испортив одну из машин. Ничего такого, просто выполнение заказа. Он разбивает стекла. Пишет парочку нехороших надписей, а ему за это платят деньги. Все было по-честному за исключением одного. В тот момент, когда Миша Торчков, он же Синдр, совершил такой будоражащий кровь хулиганский поступок, еще и додумавшись оставить свой собственный тег* на месте преступления – об этом узнали остальные. Если один райтер не знал имени художника граффити, его мог признать другой. Стоял вопрос чести: одно дело разрисовывать полицейский бобик* или дрона, государственное здание, но переходить дорогу другому художнику запрещалось категорически.
Особенно, если его уровень был раза в четыре выше твоего. Новичок идущий против Короля* - вызов всей команде, чего никто не любил.
– Пацаны, вы чего? Это ж просто подработка была, - заскулил Мишка в очередной раз, дернувшись в панике, стоило его бывшим друзьями покинуть здание через единственную тяжелую ржавую дверь, закрывшуюся с хлопком. Парень вздрогнул, вжав голову в худые плечи, отчаянно пытаясь освободится от тяжелых наручников, которыми был прикован к металлической трубе у стены.
Несмотря на всеобщую пугающую атмосферу данного места, обычно тут бывало уютно. Бетонный пол был достаточно чистым, повсюду расставлены диваны, парочка столиков на одном из которых сейчас находились ноги Короля.
– Чувак, - выдохнул Торчков, содрогнувшись всем телом. Едва только синие глаза остановились на нем, скользнув по одному из рисунков, выполненных в свободном стиле.
– Прости. Я не знал, что это была машина твоей девушки! Он мне нихрена не сказал, только что-то бормотал про телку, которой хочет отомстить, - голос стал тише, особенно, когда его молчаливый собеседник натянул кожаные гловелетты*, аккуратно спуская ноги в коричневых ботинках на пол и поднимаясь.
Миша вновь дернулся, отчего махровое белое полотенце едва прикрывающее его оголенные участки, чуть сползло. Рядом зарычал недобро серый хаски, а попугайчик на плече подошедшего парня, потоптавшись по плечу куртки, распахнул крылья, заорав:
– Сжечь еретика! Сжечь! Сжечь! Сжечь!
Торчков забился в ужасе, прикрыв глаза и запищал, едва Тасманов склонился к нему, обжигая горячим дыханием:
– И кто же нанял?
– Соколов! – завопил что есть мочи парнишка, гремя наручниками, отчего Шницель прижал уши. Он покосился на хозяина. Будто выспрашивая, что делать с этим ненормальным, пока Михаил Торчков продолжал истерить: