Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 1

Коллектив авторов

Замкнулся круг событий в декабре

Замкнулся круг событий в декабре.Себе спокойной мудрости желаю.Последние листы в календареВ раздумье о былом перелистаю.А круг огромен — уместились в нёмОткрытья, откровенья и потери.Я подведу итог метельным днём,Когда сквозняк ночной подует в двери.Раскалывалось время пополам,Дорога превращалась в груды хлама…И разрушался выстроенный храм,Что строила я долго и упрямо.

Домой поэту ехать было скучно

Домой

поэту ехать было скучно —Затронут был какой-то важный нерв.В предчувствии: жена затеет взбучку.В метро поэт достал блокнот и ручкуИ за минуту сочинил «шедевр».Он в лирике своей ходил по кругу:Писать о новой страсти? Не вопрос!О том не знала новая подруга…Ехидничала мартовская вьюгаИ предрекала бурю летних гроз.

Лето на пляжной сумке

Зимой на пляжной сумке «с абрикосами»Я солнечное лето разыщу,Оранжевыми красками раскосымиБалую любопытных глаз прищур.На лицах у прохожих изумление:Лучится лето, мимо мельтеша…А я шагаю сквозь толпы движениеС любимой пляжной сумкой, не спеша.Аксессуар с погодою не вяжетсяИ с курткой тёплой явно не в ладу…Мне кто-то улыбнётся – и покажется,Что счастье улыбнулось на ходу.Не мучайся нелёгкими вопросами,Ворчать на небеса не торопись!..Зимой на пляжной сумке «с абрикосами»Мелькает лета солнечная высь.

Андрей ГОРДИКОВ

Тридцать лебедей

Сегодня тридцать лебедейНад пасекою пролетели.Вблизи безжизненно желтелиЛуга над пасекой моей,И у соснового лескаПриткнулись две железных будки,А сосны спали до побудкиПрикосновеньем ветерка.Я помню: тридцать лет назад,Весною северного края,У полыньи лебяжья стаяНа льду устроила парад.Там после трудного путиОна так радостно шумела:Мол, вот и долететь сумела,И воду чистую найти!Прицелился я с кручи внизВ ближайшего. Стоял он боком…Мой выстрел грянул одиноко,И птицы с криком сорвались.(Лишь выстрел вспыхнет горячо,Смертельный или неудачный,Он в тот же миг даёт отдачу —Отдачу в сердце и в плечо!)А нынче в ровных взмахах крылСпокойно лебеди проплыли.Быть может, это внуки былиТого, кого я не убил.А, может, – это тридцать лет,Как лебеди, собравшись в стаю,Неотвратимо улетаютГолодной юности вослед.

Мои спасатели

Годами пропаганда дребезжала,Но от словесной пакостной трухиМеня спасали песни ОкуджавыИ Галича горючие стихи.Казалось, что не сможет сохранитьсяВ народе совесть: сникла, чуть дыша…Но Гоголь, Достоевский, СолженицынНапоминали: есть у нас душа!И в горькие часы утрат последних,Когда тоска просилась на покой,Я отвечал: «Прошу простить, миледи!..Сюда нельзя – здесь Пушкин и Толстой!»

В деревне

Как хорошо, что есть свеча и печкаВ моей непритязательной

избе.Алей свернулся бархатным колечкомИ, чуть дыша, спокойно спит себе.Мы с ним лису сегодня погоняли,Сперва дуплетом отпугнув волков,А на снегу и в книжке записалиПорядочную толику стихов.Леса заиндевелые уснули,И редкий, осторожный снег пошёл.А за окном заснеженные ульиТаят неугомонный шорох пчёл.На койке ждёт двойное одеялоВдали – политика, карьеры, куражи…Покой и лад – так много и так мало —Нужны нам, чтобы зиму пережить.

Татьяна ГРАЧЁВА

И задумал кто-то голос мой

И задумал кто-то голос мой,Чтоб манил нездешнею тоскою,Чтобы вился нитью золотойИ окутал сетью золотою.И задумал кто-то в мир явитьЭти руки, негой налитые,Чтобы в них волной волос пролитьЗолотые нити, золотые.И задумал кто-то получить,Майский день, когда сольются вместеЗолотые пряди и лучи,Чтоб светить в ладонь мою и в песни.И прольётся светлая тоска,Заискрится ливнем вдохновенья,Для любви бессмертие соткавЗолотыми нитями мгновений.

Мой милый шут, зачем ты так обидчив?

Мой милый шут, зачем ты так обидчив?Не нужно женщин принимать всерьёз:Они печальны, если ты улыбчив,И веселы, твоих дождавшись слёз.Мой милый шут, и я не исключенье.Твоя обида – это мой успех.И мне давно знакомо развлеченьеТерзать того, кто дорог больше всех.Мой милый шут, напрасно не пытайсяПеременить законы бытия.Мой милый шут, почаще улыбайся!Тебе наградой будет грусть моя…

Стрекоза и муравей

Я не слышала басни грустней:Полюбил Стрекозу муравей.И она полюбила его,Да не вышло у них ничего.Стрекоза, Стрекоза, Стрекоза!У тебя неземные глаза,У тебя золотое крыло,Но, пойми, твоё лето прошло.Ей бы только немного тепла,И она б до весны дожила.Но умела она только петь,А поющих не стоит жалеть.Муравей, Муравей, Муравей!Что ж ты сделал с подругой своей?Приземлял ты её, приземлялИ однажды совсем потерял.А мораль этой басни понятьМожет тот, кто умеет летать,Для кого муравейник – тюрьма,Лучше птицам и рыбам – в корма!И остался один МуравейС непосильною ношей своей:Тащит он золотое крыло…Тяжело? Тяжело!

В зимнем садике долго качели скрипели

В зимнем садике долго качели скрипели:Тонко, жалобно – вверх,и отчаянно – вниз.Сын качался на них, как дитя в колыбели,И внезапно прочёл мою тайную мысль.Он спросил о тебе —я в ответ промолчала,Только сбивчиво сердце стучало в груди.И летали качели, качели кричали:«Приходи!»И «Не смей!»И опять «Приходи!».И «Не смей!»…