У тебя под окном Нева,На фасаде — лепнины декор…У неё — под окном трава,На стекле — дождинок узор.У тебя не вершки — верхи,Ты желаньям давно господин.У неё — по ночам стихиДа иллюзий химерный дым.У тебя — за банкетом банкет,Жизнь сверкает театром мод…У неё — лампы жёлтый светДа от бабки смешной комод.Что ж ты плачешь, как сучий сын,Что же воешь, как серый зверь?Ты —
такой на округу один!А она не открыла дверь!
Дождинок не стирая…
Плачет Петербург… Зачем он плачет?Господи, ему бы жить иначе!Триста лет текут из сизой хмариСлёзы над усталыми домами.С плоских щёк дождинок не стирая,В небеса глядит он, не мигая.Плачет город мой… Веками плачет!Захочу — и станет всё иначе!И своей любви к нему не скрою,Заберусь на тучи, как на кровлю,Упрошу сердитое их племя,Пусть оставят город, хоть на время!Вспыхнет свод майоликовой синью,Брызнет солнце долькой апельсина,Птицы разольются вешним гвалтом…О, каким мой Питер станет франтом!Только плачет он… Дождями плачет!Не дано судьбы переиначить…Триста лет текут из сизой хмариСлёзы над усталыми домами.
Ирина ЖАРКОВА
Осенние миражи
Петербургская ночь заблудилась в туманах,Где мерцающим светом горят фонари,Здесь нетрудно поверить любому обмануИ в счастливом обмане дожить до зари.Но, дождливым рассветам и сумеркам рада,Я ни в чём не посмею мой город винить —Надо мною в аллеях старинного садаВетер кружит стихов серебристую нить.И летят по ветвям разноцветные блики,От шагов разбиваются луж витражи,О любивших тебя – и простых, и великих,Летний сад, ты мне тайны свои расскажи…Здесь мелькают порою прошедшего тени —Адъютантов, красавиц, и верных пажейИ поэтов, ступавших по этим ступеням.Летний сад, я в плену у твоих миражей!Оживают застывшие в камне сюжеты,Осень вновь пишет золотом автопортрет.Петербургская ночь окликает поэтов,И струится в ночи вдохновения свет.
Васильевский остров
На Васильевский остров я смотрю из окна —Стрелка, красные ростры, справа биржа видна.Мой Васильевский остров – остров первой любви,Не по отчеству – просто, вновь меня позови!И на Малом проспекте, у знакомых ворот,Через годы, поверьте, снова сердце замрёт.Сколько раз на свиданье я спешила в тот сад…А подальше – Смоленка: прадед с дедом лежат.На Васильевский остров вновь судьба привела —Ранним утром июльским сына здесь родила.Здравствуй остров Васильев! Ты по жизни – родня,Мы с тобою из сильных: ведь – Васильевна я!
Васильки России
Посвящается отцу – Карявину Василию Васильевичу
Имя деда и отца – Василий,И отчасти, может, потому,Полевые васильки РоссииТак созвучны сердцу моему.И глядеть, и век не наглядетьсяМне на это поле за рекой,Где, смеясь, бежит навстречу детство,Машет мне мальчишеской рукой.И пока живу на белом свете,Помню это поле в васильках,Где за день набегавшись, как ветер,Плыл куда-то в васильковых снах.Красоту ценили наши предки,Или было больше васильков,Только имя это стало редким,Что пришло из глубины веков.И хоть нынче стали мы другими,Но синеет небо надо мной,Сбереги,
Россия, это имя,Это поле над родной рекой!
Валерий ЖИДКОВ
Во дворе подгулявшая вьюга
Во дворе подгулявшая вьюгаНе устала плясать гопака.Навестить не могу нынче друга,Как у нас говорят, без звонка.Лишь ступи на большак – непогодаВстретит, как с кистенём злобный тать.А три цифры подъездного кодаПамять больше не в силах держать.Налицо, к сожаленью, потери.Ставя чайник на «медленный» газ,Про замки и железные двериСкромно я промолчу в этот раз.В добром здравии, памяти, силе,Не ершист, не злоблив, не колюч…Я из той, из барачной России,Где у двери под ковриком ключ.
Берёзы на передовой
Глаза комбата застилают слёзыОт чувства незаглаженной виныЗа то, что на передовой берёзыС ним разделяют тяготы войны.Вспотевший лоб, как над задачкой, морща,Ракетой в небо чёрное паля,Он твёрдо знал – берёзовая рощаОбителью была для соловья.Ничто для мины на земле не свято,Подумал он, дурную мысль гоня,Берёзки здесь, как сёстры медсанбата,Почти у самой линии огня.И у бойцов опять теплеют лица,Меняют облик грубые черты,Когда лоскут «берёзового ситца»Они им рвут на свежие бинты.Бинты на раны наложив с любовью,От пуль закрыть готовые уже,И, истекая соком, словно кровью,Стоят, как на последнем рубеже.
Целуйте руки матерей
В рассвете юности своей,Мальчишки, мудрые мужчины,Целуйте руки матерейВ прожилках синих и морщинах.И не стесняйтесь целоватьЛадони, пальчики, запястья.Что возле вас хлопочет мать —Неописуемое счастье.Но разве дело за борщомДомашним, к завтраку – в оладьях…Кто так на свете вас ещёПо голове седой погладит?Себя так строго не судиЗа эту под глазами слякоть,Но нам на чьей ещё груди,Как в детстве, жалобно поплакать?Вы на глазах родных детейНеловко, трепетно, солидноЦелуйте руки матерей,А им за вас не будет стыдно.
Николай ЗАЗУЛИН
Для них я – близкий и земляк
Для них я – близкий и земляк.Здесь помнят всё о жизни нашей.И только издали ветрякРуками мне уже не машет.Иду я полем вдоль межи,А мне колосья бьют поклоны.И мысли, быстрые стрижи,Летят, прошедшее затронув.И вдруг тоски скользнула боль:Не я ваш сеятель-хранитель,Кто познавал здесь пота соль,Я – созерцающий любитель,От вас сбежавший сельский житель.Живу в далёкой стороне,Не скоро снова я приеду.Не мне вы кланяйтесь, не мне,Вы низко поклонитесь деду:Он вас и сеял, и растил,Ухаживая по-отцовски.Я вас случайно посетил —Пришёл, ушёл, как гость московский.
Сестре
Ты помнишь, мама говорила:Не всё, что светится, – светило.Не всё, что яркое, – цветок.А ты сидишь, меня смущаясь,Румянец щёк в зарю сгущаяИ руки пряча под платок.Родная, мне ли не знакомаПростая огрубелость рук?И что-то повернулось комомИ к горлу подкатилось вдруг.Ужель нам гордость не пристала?И соль потов не дорога?Ведь ты лучи в снопы вязалаИ солнце ставила в стога.