Поэтический язык Иосифа Бродского
Шрифт:
Далее рассмотрим несколько примеров с метонимическим эпитетом. Он давно освоен русской литературой, кроме термина метонимический эпитет в том же значении употребляются и другие термины: перенесенный эпитет, смещенный эпитет, гипаллага, эналлага, контракция.
Гипаллага – «сложная гибридная фигура, основанная на перемещении определения от того слова, к которому оно относится по смыслу, на другое, связанное с первым отношениями смежности. Возможность перемещения отражает сходство впечатлений от предметов или явлений, названных данными словами.
Пушкина современные ему критики осуждали за такие сочетания с метонимическими эпитетами, как быстрый карандаш, кибитка удалая, кистью сонной [108] . Современные нам литературоведы видят в таком словоупотреблении глубокий смысл:
108
См. специальное исследование о метонимическом эпитете Пушкина: Чхеидзе, 1992.
Неожиданный эпитет Пушкина существует отдельно от конкретного контекста. Это стихи в стихах. Зашифрованный в одном определении образ, который потомки развернут в пространные метафоры. Память о будущем ‹…› Во всем этом сквозит странная философская картина мира, тотально одушевленного и разъятого на части, каждая из которых важна сама по себе, каждая полна самостоятельной жизни (Вайль, Генис 1991: 50–51).
При всей освоенности приема свежие метонимические эпитеты воспринимаются эмоционально. Они обращают на себя внимание сочетанием алогизма и смысловой компрессии. М. В. Никитин, называя метонимический эпитет контракцией, на примере слов Н. А. Некрасова зеленый шум, пишет:
Доля смысла, приходящаяся на единицу выражения, увеличена против средней нормы, сочетания гиперсемантизированы. Однако при этом расшатываются принятые в языке нормы соотношения между формулами лексической сочетаемости слов и формулами положенного им смысла (Никитин, 1996: 573–574).
М. В. Никитин в этом случае указывает на опасность нарушения нормы, но в этой цитате можно было бы переставить фрагменты до слова однако и после: норма нарушается, а смысл увеличивается.
Рассмотрим несколько примеров из поэзии Бродского, обращая внимание на разные аспекты смысловой компрессии.
Как долго эту боль топить, захлестывать моторной речью, чтоб дать ей оспой проступить на теплой белизне предплечья?Сочетание на теплой белизне – результат синестезии – объединения тактильного и цветового признаков, в норме обозначенных двумя сочетаниями: белое предплечье и теплое предплечье. В этом случае можно видеть и оксюморон: белый цвет считается холодным.
В следующих строчках метонимический эпитет совмещает в себе прямое и переносное значение прилагательного холодный – ‘имеющий низкую температуру’ и ‘равнодушный’:
Больше некуда мне поспешать за бедой, за сердечной свободой. Остается смотреть и дышать молчаливой, холодной природой [109]109
Ср. строчки из стихотворения 1962 г.: И увижу две жизни / далеко за рекой, / к равнодушной отчизне / прижимаясь щекой («Ни страны, ни погоста…». I: 209).
Полисемия метонимического эпитета наблюдается и в таком контексте:
Существуют места, где ничто не меняется. Это – заменители памяти, кислый триумф фиксажаПрилагательное кислый является элементом термина кислый фиксаж. Средство для закрепления фотоотпечатков так и было обозначено на пакетах, в которых оно продавалось. Однако это прилагательное в словосочетании кислый триумф представляет собой явный оксюморон, так как переносное значение слова кислый – «уныло-тоскливый, выражающий неудовольствие, без
Семантическая диффузность метонимического эпитета обнаруживается в таком контексте:
Чучело перепёлки стоит на каминной полке. Старые часы, правильно стрекоча, радуют ввечеру смятые перепонки. Дерево за окном – пасмурная свечаПрилагательное пасмурная имеет фразеологически ограниченную сочетаемость и в качестве определения свечи может быть перенесено из нормативных сочетаний пасмурная погода, пасмурный день (вечер), пасмурное утро. Образуется и наречие пасмурно. Тогда механизм переноса таков: за окном пасмурно, поэтому пасмурными видятся и дерево, и свеча в метафоре отождествления. Другой механизм перенесения эпитета основан на смежности состояний: пасмурно – почти темно. Дифференциальный признак сырости тогда оттеснен на периферию, и возникает оксюморон: темным представлено то, что предназначено для освещения. Третий механизм смещения эпитета связан с нормативно переносным употреблением при обозначении человека (он какой-то пасмурный сегодня). В таком случае контекст содержит олицетворение, причем олицетворяются и дерево, и свеча. Понятно, что если образ в поэтическом высказывании можно толковать по-разному, значит, каждое из толкований не исключает других и процитированные строки содержат одновременно несколько тропов.
В «Прощальной оде» рядом находятся два сочетания с метонимическими эпитетами:
Ночь встает на колени перед лесной стеною. Ищет ключи слепые в связке своей несметной. Птицы твои родные громко кричат надо мною. Карр! Чивичи-ли, карр! – словно напев посмертныйЭпитет слепые произведен от наречия вслепую, эпитет несметной – от сочетания несметное количество, а не от не существующего в норме сочетания *несметные ключи. То есть в этом контексте имеется компрессия грамматической производности и двойная компрессия, обусловленная пропуском одного из звеньев смыслообразования. Обратим внимание на выразительную олицетворяющую метафору: ключи ищет ночь. Такое скопление способов семантического преобразования соотнесено с сюжетом перехода на «птичий язык» в «Прощальной оде». Вероятно, в этот сюжет заложено утверждение: переход к внешней бессмыслице (глоссолалии) осуществляется через максимальную смысловую нагруженность.
В следующем контексте прилагательное крахмальных помещено в позицию анжамбемана:
Ваши дворцы – местности счастья плюс самовластья сердца творцы. Пенный каскад ангелов, бальных платьев, крахмальных крах баррикадВ строке платьев, крахмальных это прилагательное кажется вполне нормативным и банальным. Запятая такому восприятию не препятствует, поскольку определение может быть обособленным. Но следующие две строки показывают отнесенность прилагательного крахмальных к существительному баррикад – в перифразе-сравнении «облака – крахмальные баррикады». При этом прилагательное оказывается мотивированным не только зрительным подобием реалий, но и фонетически – анаграмматическим вхождением слова крах в слово крахмальных [110] . Понятно, что в позиции анжамбемана максимальна интенсивность произнесения и восприятия прилагательного.
110
По выражению Ю. Н. Тынянова, слово «окружается родственною звуковой средой; здесь играет роль и отчетливая семасиологизация отдельных звуков и групп, и применение правила о том, что «идея» может развиваться и чисто звуковым путем, путем анаграммы» (Тынянов, 1977: 238).