Поезд для Анны Карениной
Шрифт:
– Зачем? – спросил на выдохе Пеликан.
– Подожди. Можешь говорить что хочешь. Потому что, если я не приду до утра понедельника, значит меня убили. Но я приду.
– А вы мне расскажете? – спросил Пеликан.
– Что? – Хрустов уже стоял в дверях. – А, ну конечно, все расскажу, обучу, воспитаю и так далее.
– Вы к ней идете? – крикнул Пеликан, потому что Хрустов стал для него невидим, он звенел ключами в коридоре.
После длинной паузы лицо Хрустова заглянуло в комнату.
Ну ты даешь, Пеликан, – пробормотал
В шесть десять утра майору Карпелову сообщили о побеге задержанного Круглова Николая из больницы. Карпелов подполз к пиликающему телефону на четвереньках, потому что спал с любимой женщиной на полу в дюжине подушек.
– Это был тощий болезненный мужик? – спросил он шепотом.
Услышав про двухметровый рост, отличную мускулатуру, камуфляжную форму и маску на лице сообщника Пеликана, Карпелов сказал сам себе, что это «полная хренотень», но опять шепотом. Он оделся быстро и бесшумно, не сводя глаз с рассыпанных по синему бархату подушки роскошных локонов цвета тусклого золота.
– Ну Пеликан, ну урод! – все еще шептал Карпелов, спускаясь бегом вниз по узкой тропинке к станции и наблюдая, как тяжелеют и темнеют снизу его джинсы от щедрой росы.
– И ты мне хочешь сказать, что этот твой... невинный будущий строитель и отец детей не состоит в банде? Тебе рассказали, как выглядел его сообщник? – кричал в трубку телефона через два часа полковник. Карпелов раскручивался на стуле и кивал головой. Миша Январь, покачиваясь и натыкаясь на мебель, пытался проделать цирковой номер – пройти с двумя чашками кофе мимо двух столов и четырех стульев.
– И чем сейчас оттягиваются на дискотеках? – поинтересовался Карпелов, положив трубку. – Неужели все тот же ЛСД?
Миша смотрел виновато, иногда судорожно зажмуривая и широко распахивая глаза. Он сумел подойти к столу Карпелова и поставить чашки. Садясь напротив, сначала ощупал стул.
– Чего тут долго думать, – сказал он, усевшись и длинно зевая, – этот киллер – соседего. Пришел домой, там – засада, он выяснил, где Пеликан, и выкрал, чтобы убить за подставку. Это же элемента-а-а-арно... Расчленит, как пить дать. Голову – в канализацию.
– Разбудить тебя? – спросил Карпелов. Миша кивнул. – Мать Пеликана сказала, что соседа звали Виктор Степанович.
Январь равнодушно пожал плечами.
– В паспорте в тайнике имя Виктора Степановича Мостова. Ну, проснулся?
– Ни фига, – пробормотал Январь.
– Ладно, что ты там мне пытался рассказать про убийство женщины с отделением головы? Квартира Евы Кургановой, подстреленный и сбежавший...
– Хрустов Виктор Степанович, – пробормотал Январь, выпрямившись и перестав зевать. – Совпадение? – предложил он с надеждой.
– А зачем он маску надел? Затем, что в органах есть его фотографии!
– А на кой ему Пеликан? – задумался Январь.
– Ну, как ты там сказал, расчленит... Они помолчали.
– Знаешь что, – задумчиво
– А я тут подумал! – перебил его Январь.
– Говори ты первый! – Карпелов встал и прошелся, расставляя стулья к столам.
– Нет, товарищ майор, это очень личное... Карпелов удивленно уставился на опустившего глаза Января.
– Я подумал, что нужно проследить за этой... – Январь не поднимал глаз.
– Я тоже решил, что она в его списке последняя, значит. – Карпелов смотрел в пол. Они опять замолчали.
– Ладно, чего там думать, – решился Карпелов, – выдергивай все на нее, выясни, кого хоронили на кладбище, какое отношение этот человек имел к Еве Кургановой. Только поосторожней, поласковей. Она же умерла, так?
– А если мы влезем очень глубоко? – поинтересовался совершенно проснувшийся Январь.
– Извинимся и расскажем про дискету, где она последняя в списке. Да! Если будешь информацию на нее у себя вводить, имя нельзя. Кличку, что ли?
– Апельсин, – хмыкнув, предложил Январь.
– И никаких официальных донесений. Я займусь фотографией этого Хрустова, покажу матери Пеликана.
– Сегодня – суббота. – Январь встал, собираясь. – Не знаю, что и получится. – Он, набирал номер телефона, поднял палец, прося Карпелова помолчать, и сказал грустно и серьезно в трубку:
– Кудря, хакером будешь? Хватай свои программы и мчись ко мне. Жратвы и выпивки навалом. Позвони своим, спроси, кто хочет еще поиграться. Мой? Пентиум два. Ты серьезно? Дэ-ковская «Альфа»? У кого? Я буду через сорок минут.
– Подведем черточку? – предложил Карпелов, сбегая за Январем по лестнице. – Мы надеемся, что Пеликана выдернул из больницы Хрустов. Хрустов в своем рабочем списке наметил последнее дело на Курганову. Если мы выйдем на нее раньше Хрустова, можно будет сделать засаду. Если, конечно, это Хрустов.
– А почему он ждал так долго?
– Значит, надо было. Если он появился в Москве давно, он бы забрал свой тайник. Он только что сунулся на квартиру, которую сдал Пеликан. Унюхал засаду и выдернул Пеликана. Ну хоть надеяться на это я могу? – спросил Карпелов, наклонившись и рассматривая покачивающего в сомнении головой Января сквозь стекло машины. – Подожди! – Он постучал по капоту отъезжающей машины. – Ты по телефону... «Альфа» – это не группа, надеюсь?
– Ну вы даете! – укоризненно закатил глаза Январь. – Нам повезло, два дня выходных, мы влезем в самую сильную систему, один парень дежурит в банке, а в каком – не скажу.
Ладно, ты, умник. Позвони мне через час, обменяемся информацией.
Раскручиваясь на стуле, но не сводя застывшего взгляда с пустой вешалки в углу, Карпелов напряженно думал. Иногда он барабанил пальцами по столу, изображая пианиста. Наконец он решился и подвинул к себе телефон.
Ладно, умник, посмотрим, что лучше – твоя «Альфа» или телефон.