Поезд Ноя
Шрифт:
И почти тотчас Егор разглядел еще несколько неясных силуэтов – на этот раз чуть поменьше. Отвлекаться на порванный трос было некогда. Две рыбины явно поворачивали к ним. То ли учуяли запах крови, то ли просто проявляли здоровое любопытство. Вероятно, Мальвина тоже видела их, потому что забилась на поводке, как угодившая в силки птица. Егор и сам готов был броситься наутек, но бессмысленность подобного поведения была для него очевидна. «В драках никогда не падай на землю, забьют и запинают, – вещал его давний институтский друг. – А начинаешь бить сам, останавливайся, только победив.» Он был прав. Назвался груздем, полезай в кузов. Коли уж они нырнули в эту бездну, следовало идти до конца… Поймав
Этот выстрел он сделал в спешке и потому промазал. Однако акулу акустический удар напугал. Развернувшись, она скользнула в чернильную мглу и пропала. Вторая рыбина тоже вместо атаки предпочла загадочный кульбит и вильнула в сторону. Не спуская с нее глаз, Егор медленно работал ластами. Они продолжали погружаться. Должно быть минуты три или четыре хищница скользила вокруг них, потом стала отставать. Это было странно, но Егор где-то читал, что акулы и впрямь чаще атакуют на поверхности. В своей среде эти безжалостные людоедки более спокойны. Если их не провоцировать, вполне можно обойтись без кровавых баталий.
Егор скосил глаза на глубиномер, и ему стало не по себе. Тридцать восемь метров? Что за чертовщина! Или они вообще никуда не погружались? Времени прошло – вагон с тележкой!.. Он завертел головой. Вероятно, глаза окончательно попривыкли. Видимость возросла метров до пятнадцати. Даже удивительно! Егор пронаблюдал за стайкой пузырей с бульканьем вырывающихся из дыхательных автоматов и глухо прорычал. По всему выходило, что они и впрямь некоторое время вновь подымались наверх. Должно быть, потеряли ориентацию, пока глазели на акул. В такой темнотище, да еще когда постоянно есть риск угодить на зубок, немудрено заблудиться!
Стараясь собраться с мыслями, он вновь осмотрелся. Все-таки присутствовало в окружающем нечто странное, над чем он еще не задумывался. Пузыри убегали вверх – стало быть, в сторону подвала. Акулы же отчего-то остались внизу. И еще… Ему казалось, что стало заметно светлее. То есть, не то чтобы светлее, но видимость существенно возросла. Вдвое, а то и втрое. И дело заключалось не в возросшей прозрачности воды, не в адаптации зрения, что-то здесь было ИНОЕ…
Егор присмотрелся к веренице убегающих пузырей, и его пробрало дрожью. Пузыри уходили вверх, но складывалось такое впечатление, что верх и низ поменялись местами. Только сейчас он разглядел, что, удаляясь, пузыри уменьшаются в размерах. Но ведь должно быть наоборот! Падает давление, пузыри из крохотных превращаются в огромные шароподобные, дробятся и вновь начинают расти… С другой стороны глубиномер показывает уменьшение глубины. Но как же так? Или прибор бессовестно врет?
Сердце суматошно билось, думать взвешенно и спокойно не удавалось. На мгновение мелькнула давняя, увиденная с крыши вагона картинка. Мелькнула и пропала. Даже сейчас она не воспринималась сколь-нибудь серьезно. Мотнув головой, он указал Мальвине в сторону пузырей. Она поняла это как команду к возобновлению движения. Отцепившись от его пояса, заработала ластами. Девочка-рыбка, которой не объяснишь, что пузыри должны тянуться совсем в другую сторону. Кружило голову, беспричинный хмель подначивал выплюнуть остатки сомнений и следовать за Мальвиной. Он так и сделал. Светящаяся стрелка на миниатюрном табло продолжала бессовестно вводить в заблуждение, уверяя, что дистанция до поверхности все более сокращается. На деле ощущалось обратное. Все более сказывалось кислородное отравление,
Багровая муть заволокла зрение, ноги работали в машинном ритме, как у робота. И словно со стороны отмечалось, что стало совсем уже светло, точно приближались не к сумрачному дну, а к работающим прожекторам. Развернулась Мальвина, и сквозь затуманенное стекло маски он разглядел ее напуганные, готовые плакать глаза. Условным знаком, она дважды приложила ладонь к горлу. Значит, те же проблемы с дыханием. Егор взял ее за руку, слабо пожал, глянув на глубиномер, с внутренним смешком констатировал: восемь метров! Совсем ничего. Один маленький рывок, и будем там. Но где ТАМ? У прозрачной стеклянной преграды, за которой раскинется чужая жизнь, возле илистого дна? Вариантов предлагалось не столь уж много.
Преодолевая сопротивление крохотной руки, рванул вперед. Зачем мучиться и гадать, когда через несколько секунд все само собой разрешится.
Дыхательные автоматы окончательно отказали. Воздух не шел в легкие. Рука Мальвины жалобно задергалась. Терпи, девочка, терпи!.. Егор чуточку поднажал. Яркое и голубое ударило по глазам, плеснула вода, выпуская из своих объятий. Можно было и не глядеть на циферблат глубиномера. Разумеется, он показывал безукоризненный ноль. Егор выплюнул загубник, вялым движением помог освободиться от шланга Мальвине. Полуослепшие, дрожа и прижимаясь друг к дружке, они покачивались на волнах. Не было ни дождя, ни ветра. И не порхали в воздухе злобные летучие мыши. Солнце заливало сиянием водную равнину, и пара снежного оперения чаек с криками носилась над бирюзой широкой реки.
– Господи! – он безостановочно крутил головой, дыхательный автомат болтался возле подбородка. – Ты видишь это? Мне не грезится?
Мальвина тоже смотрела во все глаза. Точнее – насколько это позволяло ее запотевшее стекло. Егор помог ей освободиться от маски, расстегнул грузовые пояса. Свинец тут же пошел на дно. И черт с ним! Больше он им не понадобится.
– Видишь это?
– Вижу.
– Понимаешь, то же самое было тогда… Когда мы стояли на крыше вагона. Вспыхнуло сияние, и я вдруг увидел землю. Ту, что под океаном. Только я решил, что мне почудилось. И Деминтас, наверное, не поверил. Как можно было в такое поверить? Но теперь… Теперь получается, что все правда?
Она часто и радостно закивала. Под солнцем глаза ее стали вдвое ярче. Пожалуй, он впервые видел ее такой – при дневном, а не мертвом электрическом свете.
– Что это? – дубинка ее дернулась в сторону. Егор развернулся в воде, болтнув ластами, высунувшись почти по пояс. Налево далекий берег, разлапистые пальмы, направо пара мачт и белые с изображением неизвестного зверя паруса.
– Корабль? – он замахал рукой. – Точно, корабль! Эй, плывите сюда!.. Мы здесь!
Мальвина тоже закрутила противоакульей дубинкой.
Не сразу, но их заметили. Корабль на деле оказался странной конструкцией. Ладья с резной фигуркой на носу и круглыми бронзовыми щитами на бортах, медленно разворачивалась в их сторону.
– Боже! Кто это? – Егор невольно приспустил на груди молнию, пальцами нащупал упакованный в полиэтилен пистолет.
Люди, стоящие на борту, целили в них из луков. Лохматые шкуры на смуглых от загара телах, кожаные пояса, блестящие браслеты, обручи на головах. Почти все бородаты.
– Послушай, куда мы попали?