Поэзия и проза Древнего Востока
Шрифт:
Пусть мудрец стережет свою мысль, трудно постижимую, крайне изощренную, спотыкающуюся где попало. Стереженая мысль приводит к счастью.
Те, которые смирят свою мысль, блуждающую вдалеке, бредущую в одиночку, бестелесную, скрытую в сердце, освободятся от Мары.
У того, чья мысль нестойка, кто не знает истинной дхаммы, чья вера колеблется, — мудрость не становится совершенной.
В непорочной мысли, в невсполошенной мысли, отказавшейся от добра и зла, в бодрствующей нет страха.
Зная,
Увы! Недолго это тело проживает на земле, отверженное, бесчувственное, бесполезное, как чурбан.
Что бы ни сделал враг врагу или же ненавистник ненавистнику, ложно направленная мысль может сделать еще худшее.
Что бы ни сделали мать, отец или какой другой родственник, истинно направленная мысль может сделать еще лучшее.
IV. Глава о цветах
Знающий, что это тело подобно пене, понимающий его прозрачную природу, сломавший украшенные цветами стрелы Мары, пусть он пройдет невидимый для царя смерти.
Человека же, срывающего цветы, чей ум в шорах, похищает смерть, как наводнение — спящую деревню.
Человека же, срывающего цветы, чей ум в шорах, ненасытного в чувственных утехах, смерть делает подвластным себе.
Как пчела, набрав сока, улетает, не повредив цветка, его окраски и запаха, так же пусть мудрец поступает в деревне.
Пусть смотрит он не на ошибки других, на сделанное и не сделанное другими, но на сделанное и не сделанное им самим.
Хорошо сказанное слово человека, который ему не следует, столь же бесплодно, как и прекрасный цветок с приятной окраской, но лишенный аромата.
Хорошо сказанное слово человека, следующего ему, плодоносно, как прекрасный цветок с приятной окраской и благоухающий.
Как из вороха цветов можно сделать много венков, так и смертный, когда он родится, может совершить много добрых дел.
У цветов аромат не распространяется против ветра, также — у сандалового дерева, у тагары [733] или у жасмина. Аромат же добродетельных распространяется и против ветра. Благой человек проникает во все места.
733
Тагара— вид кустарника, из него приготовляется ароматическая пудра.
Сандаловое дерево или тагара, лотос или вассика [734] — среди их ароматов аромат благих дел — непревзойденнейший.
V. Глава о глупцах
Длинна
734
Вассика— род жасмина с крупными цветами.
735
Йоджана— мера длины, около 11 км.
736
Сансара— цепь рождений и смертей, от которой можно освободиться, познав истинную дхамму и достигнув нирваны.
Если странствующий не встретит подобного себе или лучшего, пусть он укрепится в одиночестве: с глупцом не бывает дружбы.
«Сыновья — мои, богатство — мое», — так мучается глупец. Он ведь сам не принадлежит себе. Откуда же сыновья? Откуда богатство?.
Глупец, который знает свою глупость, тем самым уже мудр, а глупец, мнящий себя мудрым, воистину, как говорится, «глупец».
Если глупец связан с мудрым даже всю свою жизнь, он знает дхамму не больше, чем ложка — вкус похлебки.
Если хотя бы мгновение умный связан с мудрым, быстро знакомится он с дхаммой, как язык с вкусом похлебки.
Не имея разума, глупцы поступают с собой, как с врагами, совершая злое дело, которое приносит горькие плоды.
Нехорошо сделано то дело, совершив которое раскаиваются, чей плод принимают с заплаканным лицом, рыдая.
Но хорошо сделано то дело, сделав которое не раскаиваются, чей плод принимают радостно и удовлетворенно.
Пока зло не созреет, глупец считает его подобным мёду. Когда же зло созреет, тогда глупец предастся горю.
Пусть глупец месяц за месяцем ест пищу с кончика травинки куса, все-таки он не стоит и шестнадцатой части тех, кто знает дхамму.
Ибо, как не сразу свертывается молоко, так содеянное злое дело не сразу приносит плоды; тлея, подобно огню, покрытому пеплом, оно следует за этим глупцом.
Когда же глупец, на свое несчастье, овладевает знанием, оно уничтожает его удачливый жребий, разбивая ему голову.
VI. Глава о мудрых
Если кто увидит мудреца, указывающего недостатки и упрекающего за них, пусть он следует за таким мудрецом, как за указывающим сокровище. Лучше, а не хуже будет тому, кто следует за таким.
Пусть он советует, поучает и удерживает от зла. Он ведь приятен доброму и неприятен злому.