Поэзия Канады (Люси Мод Монтгомери)

Монтгомери Люси Мод

Архангельской твоей небесной группы,

Общенье близкое с симпатией земною

Ценней фантазий радужных отныне,

Фиалки слаще, собранные мною,

Чем роза в райских кущах на вершине.

Изысканное утро здесь любое ли,

Ломая серебро над звездным садом,

Отдаст душе пикантных смыслов более

От девственной луны с пятном закатным,

Когда мы смотрим вместе их? Потом

Бродить ты вправе сотнями вселенных,

Но знаю я, что

в этих долах бренных

В моей душе единственный твой дом!

As the Heart Hopes

It is a year dear one, since you afar

Went out beyond my yearning mortal sight

A wondrous year! perchance in many a star

You have sojourned, or basked within the light

Of mightier suns; it may be you have trod

The glittering pathways of the Pleiades,

And through the Milky Way’s white mysteries

Have walked at will, fire-shod.

You may have gazed in the immortal eyes

Of prophets and of martyrs; talked with seers

Learned in all the lore of Paradise,

The infinite wisdom of eternal years;

To you the Sons of Morning may have sung,

The impassioned strophes of their matin hymn,

For you the choirs of the seraphim

Their harpings wild out-flung.

But still I think at eve you come to me

For old, delightsome speech of eye and lip,

Deeming our mutual converse thus to be

Fairer than archangelic comradeship;

Dearer our close communings fondly given

Than all the rainbow dreams a spirit knows,

Sweeter my gathered violets than the rose

Upon the hills of heaven.

Can any exquisite, unearthly morn,

Silverly breaking o’er a starry plain,

Give to your soul the poignant pleasure born

Of virgin moon and sunset’s lustrous stain

When we together watch them ? Oh, apart

A hundred universes you may roam,

But still I know I know your only home

Is here within my heart!

В СУМЕРКИ

Тьма наступает в мире, друг мой детства,

Равнину тополя в молчанье окружили,

Зеленых наслаждений наших рощи взяты,

И голоса с холма доносятся чужие.

Дыханье замирает в нашем общем ветре,

Порывов стоны утомленнее и глуше,

Возьмемся за руки и тихо поспешим мы

К тропе знакомой, радующей души.

О, друг мой, улыбаются нам звезды,

Но очень, очень далеко в тиши у края,

И не друзья во тьме знакомые деревья,

И папоротник

шепчется, вздыхая.

Мы звуками не сможем поделиться,

Нельзя нам жить у белых мотыльков,

Так поспешим, товарищ маленький, быстрее

К домашним соснам, где жилище и альков.

Мой друг по играм детства, тьма все ближе,

И, мнится, лес теперь идет навстречу нам,

Как смело очень, очень вытянулись тени,

Вперед – назад порхая, словно по волнам!

Ужасна тишина для смеха и веселья,

Тревоги странные не в силах понимать,

Но, друг мой маленький, вреда уже не будет,

Еще один шажок – и нас обнимет мать!

At Nightfall

The dark is coming o’er the world, my playmate,

And the fields where poplars stand are very still,

All our groves of green delight have been invaded,

There are voices quite unknown upon the hill;

The wind has grown too weary for a comrade,

It is keening in the rushes spent and low,

Let us join our hands and hasten very softly

To the little, olden, friendly path we know.

The stars are laughing at us, O, my playmate,

Very, very far away in lonely skies,

The trees that were our friends are strangers to us,

And the fern is full of whispers and of sighs.

The sounds we hear are not what we may share in,

We may not linger where the white moths roam,

We must hasten yet more swiftly, little playmate,

To the house among the pines that is our home.

The dark is creeping closer yet, my playmate,

And the woods seem crowding nearer as we go,

Oh, how very, very bold have grown the shadows,

They may touch us as they flutter to and fro!

The silence is too dreadful for our laughter,

The night is very full of strange alarms,

But it cannot hurt us now, O, little playmate,

One more step and we are safe in mother’s arms!

БИТВА ПРИ ЛОНГ-СУ

Я узник, схвачен и под звездами лежу

Без друга в тяжкой думе,

Свой путь на смерть отсюда прослежу,

Ведь ставки сделаны, мучения в закладе,

Мой смертный долг они с лихвой оплатят,

Я не боюсь! Никто не мог бояться

Из тех, кто бился вместе с Даулаком*,

Пока в сражении молился он и пел

Среди разгула смертоносных стрел,