Поэзия народов СССР XIX – начала XX века

Коллектив авторов

БОРИС ГРИНЧЕНКО (1863–1910)

КУСОК ХЛЕБА

На улице холод и сумрак туманный, А ветер осенний бушует, как пьяный. Гляжу: под плетнем весь промокший до нитки Мальчонка, в изодранной латаной свитке, Идет-ковыляет и к хате подходит, Заплаканных глазок с окошек не сводит, А взгляд выражает голодную муку… «Прошу Христа ради!..» Застывшую руку К окну простирает: «Мне хлебца немножко…» И черствого хлеба кусочек в окошко Ему протянули… Худыми руками Схватил подаянье и, к хлебу губами Припав, по дороге побрел, изможденный… А слезы утер ему ветер студеный.

₁₈₈₂

УНЫЛЫЕ

КАРТИНЫ

Убогие нивы, убогие села, Убогий, оборванный люд. Картины унылые, вид невеселый, — Других не отыщешь ты тут. На них не глядеть бы, забыть на мгновенье, Но нет, не сыскать забытья: То люди родные, родные селенья, То мать Украина моя…

МАНИФЕСТ

«К вам, верноподданные, к вам Пылаю я любовью!.. Я для порядка — не со зла — Столицу залил кровью. Меня микадо удивил: Воспитан очень странно… А тут — рабочие, Гапон Зашевелились рано… Дам конституцию взамен, — Не нужно будет рая! Но государственных основ Ломать не дозволяю! Собрать парламент разрешу, Пускай он заседает, Но пусть в парламенте народ Булыга представляет. Свободу «инородцам» дам И всех я в том заверю, Но тут же накрепко для них Запру в парламент двери. Свободу вере дам любой, Но пусть синод исправно Следит, чтоб не сбежал никто Из веры православной. Законов силу укреплю! Блюсти законы свято По всей России будут впредь Жандармы и солдаты. Получит землю хлебороб — Я буду предоволен, Но панских и моих земель Касаться он не волен. И чтоб реформы провести По всей Руси священной, — Я разгоню профессоров, Развею просвещенье!»

ПАВЛО ГРАБОВСКИЙ (1864–1902)

РАБОЧЕМУ

На богатеев дни и ночи Трудись без отдыха, не спи; А если уж заплачут очи, — Печаль скорей в вине топи… Пока твоим достатком скудным Не завладеет мироед, Пока ты заработком трудным Не будешь изведен на нет, Пока бесчувственное тело Полиция не подберет, Пока твой труп окоченелый К анатому не попадет.

УКРАИНЕ

В краю далеком, где лишь вьюги Мятутся, злобы не тая. Тебе, любимейшей подруге, Свои слагаю песни я. И возникаешь ты, сияя, В такой измученной красе, Которой не убьют, родная, Враги озлобленные все!

РУСИ-УКРАИНЕ

Желал бы я, страна родная, Чтоб стала вольной ты в борьбе И долгожданным счастьем рая Была обязана себе. Чтоб на Руси во всем величье Владыкой стал простой народ, Чтоб ясная краса мужичья Цвела пышней из года в год; Чтоб Русь, объединившись, встала Без вековечного ярма И среди ближних расцветала, Свободных,

как она сама!

НОЧЬЮ

Ночь глуха и непроглядна, Воцарилась всюду тьма… Как постыла, безотрадна, Как тяжка моя тюрьма! И в былом одни могилы, И кресты лишь впереди: О, как много нужно силы, Чтобы свет не гас в груди! Взглянешь — горькая досада, Но порой сквозь тучи ты, Словно звездочка-отрада, Мне сияешь с высоты.

ЖЕНСКАЯ ДУША

Обессиленный, унылый, — В горе я поник челом… Но меня обвеял милый Ангел дружеским крылом. Тучкой в синеве безбрежной Горе тает без следа… Кто же ты, мой ангел нежный, Вешняя моя звезда? То — не ангел, к нам слетая, Утешает в трудный час, — Женская душа святая В горе утешает нас.

ПЕСНЯ КАТОРЖАН

Там, где стужей ледовитой Сопки скованы кругом, С головой полу обритой По острогам мы живем. В полутемной шахте душной Мы не покладая рук Бьем, долбим гранит бездушный Безотрадным «стук» да «стук». Все лишь сном туманным было Нет ни правды, ни добра. Ранней стала нам могилой Арестантская нора. Мы в неволе изнываем, Знамя вырвано из рук… Раны сердца заглушаем Однозвучным «стук» да «стук». Но едва лишь в непогоду Снова вьюга запоет, — Этот гул дойдет к народу, В грудь родную западет. На святой свободы дело Вышлем сотни свежих рук… Бейте ж, братья, бейте смело, Безустанно «стук» да «стук»!

* * *

Я не певец красавицы природы. Холодной, равнодушной ко всему; Измученные вижу я народы: Они — родные сердцу моему. Среди залитых золотом просторов Того я вижу, кто всего лишен. Лазурь… но в трели соловьиных хоров, Как нож, врезается мужичий стон. Пускай вокруг цвет разума, услада, — Не в силах я их воспринять теперь, Когда повсюду только муки ада И брата брат на части рвет, как зверь! И пусть поют на все лады поэты, На лиры нежно возложив персты, Об уголках блаженных в мире где-то… Где есть страданье — нету красоты! Пусть у природы, зря теряя время, Они забвенья ищут без конца, — Забвенья нет: страданиями всеми Стучится мир настойчиво в сердца!

ПАРНАСЦАМ

Вас чарует небес бирюза, Что, сверкая в стихах, каждый раз вам Не дает, ослепляя глаза, Приглядеться к убийственным язвам. Всё вам снятся цветы да луга И любви безграничной услады. В тине видите вы жемчуга И счастливых — средь страшного ада. Жизнь — лишь радостный праздник для вас, Воплощенье гармонии, блага… Братцы, барский оставьте Парнас. Нарядитесь в простую сермягу! Пусть поет соловей вечерком — Не делите с ним нежных мелодий, А народным, простым языком Укажете дорогу к свободе!