Поганое поле. Возвращение
Шрифт:
— Как с поклонниками Аннит? Что тебе сделали безобидные люди? И чего ты от них добился?
Разговаривая с Борисом, я покосился на ниндзя-назгула. Он молча наблюдал за мной. Это существо меня тревожило. Кто или что это такое?
Шансы у меня мизерные, но то, что мне отвели глаза и отвлекли голосом Витьки, внушало надежды. Значит, Борис и этот безлицый боятся пулеметной очереди. Иначе продемонстрировали бы пуленепробиваемость.
— Не такие уж они и безобидные! — заржал Борис. — Они двулики, как и их богиня. Но у них не было
— О'кей, — сказал я. — Так зачем ты приперся? Повыпендриваться? Показать, что ты не сдох, и мне предстоит исправить ситуацию? Или ты надумал познакомить со своим новым дружком? Кстати, а чего это он закрывает свою рожу? Она что, еще уродливее твоей?
Борис сощурился. Кажется, его проняло-таки.
— Я пришел поздороваться с тобой, Олесь, — процедил он. — Вот он я, жив, здоров и силен, как и прежде… Совсем скоро ты уразумеешь, что ты — лишь инструмент в чужих руках и ничтожество. А когда работа заканчивается, инструмент швыряют в сарай!
— То есть ты приперся позлорадствовать, — заключил я из-за тумбы. — Предсказуемо. И уныло… Ладно, поздоровался — и что дальше?
— А дальше знай: ты больше никогда не увидишь мою потаскуху-сестру. Никогда!
Мускулы моей спины напряглись — хотя куда уж дальше? Шелестел дождь, и чудилось, словно это Пустые призраки вокруг освещенного пространства переговариваются бестелесным шепотом. Я уже понимал, что Борис и его дружок нападать не намерены, но легче от этого не становилось. Они заявятся снова — когда я буду в полной темноте.
Сбоку снова раздался голос Витьки:
— Олесь, спаси меня!
Я инстинктивно дернулся в сторону зова, но пересилил себя и выпустил автоматную очередь по Борису и ниндзя-назгулу. Но они успели раствориться в черной пелене.
Тогда я принялся стрелять по Пустым. Они растворялись, как клубы тумана, разбивались на лохмотья, тающие на свету.
Спустя пару секунд вокруг не было никого — лишь стояла машина и я корчился за тумбой под моросящим дождем с почти пустым магазином.
— Я их потеряла, — известила Ива. — Они исчезли с моих радаров.
— Как такое возможно? — прохрипел я.
— Магия — другого объяснения не нахожу. Мне она не подвластна, как и любым россам. Поэтому, наверное, Кураторы так хотят овладеть ею.
Я вернулся к машине и забрался в кабину, заливая водой сидение. Напряжение уходило из тела. Больше эти твари сегодняшней ночью не придут — какой смысл? Борис приходил понтоваться и пугать, а не убивать или сражаться. Планирует действовать мне на нервы, терроризировать и стращать.
— Этот упырь связался с ведунами сильнее меня, — сказал я Иве. — Кто это был рядом с ним — Отщепенец? В-аура у него странная, очень слабая… Как у недавно умершего… Но была — в отличие от этих Пустых. И о каком Едином говорил Борис?
Нейрочип воспроизвел сцену в усадьбе Габриэля. В этой сцене росс бормотал:
“К Единому… К Единому…
А потом желтые зрачки залила тьма, и он вошел в режим берсерка.
Меня охватило дурное предчувствие.
— Нет данных, — сказала Ива.
Я не спал до утра. Если в больную голову Бориса стукнет идея вернуться и прикончить меня, я легко не дамся.
Если пронесет, в будущем я приложу все усилия, чтобы собрать максимальное количество допартов. Прокачаю себя так, что ни одна сверхъестественная тварь Поля не посмеет перебежать мне дорогу.
Я стану Повелителем Поганого поля. И не как Решетников, которого я скоро снова встречу, а самым настоящим.
Идея вернуться Бориса не посетила. На рассвете дождь кончился, ветер разогнал тучи, и занялся рассвет. Тогда я заснул, сидя прямо в водительском кресле.
Глава 12. Батарея Решетникова
Утром я с трудом вытащил машину из грязи. Для этого понадобилось засунуть под колеса камни, ветки и куски раскрошившегося асфальта, а потом долго раскачивать машину взад-вперед, выжимая из двигателей все соки.
Измазался я при этом в грязи с пяток до макушки. После ночной грозы кругом все заливала вода, а когда взошло солнце, над землей поплыл туман и стало душно.
Я переоделся в чистое, достав пакет с одеждой, добытой из магазинов Князьграда-1, а грязное шмотье зашвырнул в кузов.
Настроение после бурной ночи и интенсивных упражнений было неважное. Проклятый Борис со своими новыми неведомыми дружками спутал все карты. Мне не улыбалось спасать тетю в злобной стране, попутно ожидая в любой момент получить удар в спину от неугомонного Огнепоклонника.
Позже, перекусив и отправившись в дальнейший путь, я пришел к утешительному выводу, что Пустые — просто бесплотные призраки и не причинят мне вред. Борис привел их, чтобы навести на меня жути, и всего-то. Иными словами, поколотить передо мной понты.
Помимо этого, Борис боится выстрела в упор. Убить его можно, он не превратился в лича или пуленепробиваемого колдуна. При первой подвернувшейся оказии я завершу начатое и отправлю его туда, откуда он гарантированно не вернется никогда…
Солнце возносилось в чистое небо все выше, его ослепительные лучи отражались в лужах, росе, мокром разбитом асфальте. Я прищурился и нацепил темные очки, найденные в одном из заброшенных Посадов.
Вскоре дорога расширилась, стала гладкой и удобной. Я ускорился.
Впереди над горизонтом поднимались башни и здания Князьграда-1.
В опустевшем городе, который медленно разрушала плесень, я не останавливался — нельзя терять времени. Да и делать здесь нечего. Я проехал его насквозь по центральным проспектам, миновал два кратера с озерами на дне, и двинулся дальше на север, в леса, где затерялись остатки Посадов.