Поглощенные Грешники

Скетчер Сомма

— Боже, — бормочет Анджело, хрустя костяшками пальцев.

— Выберите число.

Моя голова резко поворачивается к Габу.

— Что?

— Число. От одного до двадцати.

— Один, — растягивает Анджело, бросая на меня взгляд. — С этим числом никогда не ошибешься.

Подчинённый Габа ныряет в багажник, проверяя маленькие этикетки на дне каждого оружия. Он протягивает Анджело рыболовное копье.

— Нет, — резко говорит Анджело.

— Я не спрашивал, — ворчит в ответ Габ. Его глаза

встречаются с моими. — Число.

Я прикусываю зубами губы, размышляя. Очевидно, что от того, какое число я выберу, будет зависеть, каким оружием буду вооружен. Все зависит от удачи. Бесцеремонный ветер задувает мне за воротник, а уродливые зеленые носки обтягивают мои лодыжки.

К черту, посмотрим, сработают ли они.

— Тринадцать.

Анджело бормочет что-то о том, что я идиот. Габ бросает на меня понимающий взгляд.

— Так и думал, что ты это скажешь, — бормочет он, протягивая мне мое любимое оружие из всех возможных.

— Это было легко, — мурлычу я, похлопывая молотком по ладони, адреналин бьет ключом по моим нервам. — Изложи нам правила.

Прижимая АК-47 к груди своего подчинённого, он крепче сжимает дрель и встает между нами.

— Тебе не нужны правила, брат, это просто игра в прятки, — он кивает на разрушающееся здание. — Там двести пятьдесят одна комната. Он прячется в одной из них, и кто первым его найдет, тот и победит.

— И что мы выиграем?

Габ бросает на меня взгляд.

— Пиво из «Ржавого якоря».

Я сухо выдыхаю.

— Очень мотивирует.

Анджело с отвращением смотрит на свое рыболовное копье.

— Ты собираешься заставить нас оставить своё оружие здесь, не так ли?

— Да. Отдайте его.

Беспокойство разливается по моим венам, когда я вкладываю свой Глок в ладонь его подчинённого. Охотиться в темноте, не имея ничего, кроме молотка, кажется очень первобытным чувством. Очень по-Габовски. Обычно я был бы рад, что он так серьезно относится к игре. Это, а также обстановку, которую он создал на вишневом поле для игры в прошлом месяце, является прекрасным отличием от обычных бетонных подземелий, которые он выбирает. Но с моими нынешними... проблемами, кажется, многое может пойти не так.

Габ окидывает нас взглядом и одобрительно кивает.

— Давайте начнем.

Мы молча подходим к отелю. Под ногами хрустит снег, а ветер насвистывает жуткую мелодию.

Чем ближе мы подходим, тем жутче становится отель. Черт, это действительно что-то из фильма ужасов. Туман застилает верхушки фальшивых башен, а посеревшая краска потрескалась на тысячу паутинных прожилок. Мысль о том, чтобы бродить по его темным как смоль комнатам в дурацкой игре в кошки-мышки, пробуждает во мне садиста.

Габ резко останавливается перед обитой железом дверью.

— Хотите

увидеть что-то крутое? — прежде чем мы успеваем ответить, он снимает с пояса рацию, прочищает горло, подносит ее ко рту и насмехается: — Готов или нет, но мы идем.

Я слышу его голос везде, только не рядом с собой. Он просачивается из отеля, громкий, но приглушенный, и уносится ветром.

Анджело проводит ладонью по своей ухмылке и качает головой.

— Ты установил колонки? Это чертовски страшно.

Габ бросает на меня понимающий взгляд, в котором сквозит сухой юмор.

— Мне нравится акустика.

Звук зажжённой сигареты, крики давно потерянного кузена. Я содрогаюсь при воспоминании об этом и поворачиваю обратно в отель.

Дрель Габа проникает в замок. Анджело бормочет что-то насчет использования гребаного ключа, но я не могу заставить себя рассмеяться. Внезапно что-то очень несмешное сжимает мой затылок, и в последний раз, когда у меня было такое чувство, я обнаружил, что всего несколько мгновений спустя смотрю в дуло пистолета.

Я крепче сжимаю молоток.

— Он безоружен?

Судя по тому, как Анджело скалится мной, можно подумать, что я только что признался, что обоссал кровать.

— А ты? — огрызается он в ответ, опустив глаза на молоток.

Дверь со стоном распахивается, открывая пустоту за ней. Габ захлопывает ее за нами, и начинаются игры.

Темнота ослепляет.

— Давай же, убийца кошки, — бормочет Анджело слева от меня. Звук его непринужденной походки затихает в смежной комнате.

Чья-то рука сжимает мое плечо.

— Окажи мне услугу, брат. Если ты найдешь его, покалечь, но не убивай. Гриффину не помешала бы компания.

Я всматриваюсь в бездну, вырываясь из объятий Габа. Гриффин все еще жив? Черт возьми, он, должен быть уничтожен.

Габ скрывается из виду, и теперь я один. Лишенный зрения, чувствую, как покалывает в ушах от осознания происходящего.

Доски пола скрипят, шаги отдаются эхом, дразнящий звук дрели неприятно жужжит прямо над моей головой. Каждая следующая комната становится темнее предыдущей, и тревога затягивает еще одну петлю вокруг шеи.

Справа от меня что-то шуршит. Тень двигается внутри тени, и, недолго думая, я замахиваюсь на нее. Сверкает металл, и молот вонзается в гниющую гипсовую доску.

После того, как я выдергиваю его, моя хватка на ручке ослабевает, и я прислоняюсь головой к стене.

Блять. Я, черт возьми, схожу с ума.

Я не осознаю, что сказал это вслух, пока из тени не раздается ответ.

Грубый. Знакомый. И очень близко.

— Не могу сказать, что вообще когда-либо считал тебя нормальным, cugino.