Поглотитель

Шурыгин Алексей

— Нет, — удивил меня этот странный человек. — Впервые слышу.

— Алладина не смотрели? — улыбнулся я.

— Смотрел, — оскалился собеседник, изображая ответную улыбку.

— Джинн — это разумное существо из другой реальности. Оно намного сильнее любого живущего на этой планете. Я являюсь его учеником.

— Ну, невозможно определить чью-либо силу лишь по одному высказыванию достопочтенного мага, — вежливо сказал он, не снимая учтивого оскала с лица. — Моё имя Ганс. Мы можем наладить диалог после

проверки ваших способностей.

— И каким же образом она будет проходить? — настроение немного упало, но не сильно. Всё же проверка не открытое нападение.

— Три этапа, — показал три пальца Ганс и начал загибать. — Первый — сражение со львом, второй — выживание в экстремальных условиях, третий и заключительный — сражение со мной.

Вежливая улыбка не сходила с лица хозяина магазина, а Лейша прошептала мне на ухо: «Не соглашайся. Это смертельно опасно». Я задумался и понял, что наставник не разыгрывал никаких спектаклей передо мной, даже Лейшаса предупреждает, а ей-то смысла нет обманывать. Хотя если её попросил Марти, дабы усугубить моё психическое состояние перед этим испытанием ради моего же блага…

Я внимательно вгляделся в глаза девушки и, не найдя там и тени лжи, сказал:

— Согласен.

— Ваша спутница не должна помогать, иначе мы не сможем найти точки соприкосновения, — сказал мужчина и, дождавшись моего кивка, открыл дверь ведущую куда-то вглубь магазинчика.

— Сам. — Вновь повторил я слово, что несколько часов назад уже говорил одному коварному монстрику, — всё-таки он снова всё рассчитал, и задание на грани, даже немножко, если не сильно, выходит за неё. Ничего особо нового.

Мы шли вдвоём по тёмному коридору, а я лишь думал о том поцелуе, который мне перед этим подарила Лейша. Меня тактично подождали, делая вид, что не видят мужчину, страстно целующегося с воздухом. Видок, наверное, тот ещё был. Хмыкнув своим мыслям, я не заметил, как впереди открылась дверь и показался яркий свет, ознаменовавший конец нашего пути.

Когда мои глаза привыкли к ослепительному солнцу… стоп, что? Откуда здесь небесное светило? Оглядевшись, всё встало на свои места. Я оказался в Римском Колизее. Древнейшая арена всё та же: как и сотни лет назад, она была покрыта песком и ждала своих воинов.

— Добро пожаловать в Рим. На время ваших испытаний это место будет изолировано от случайных и не совсем свидетелей, — провозгласил мужчина и щёлкнул пальцами. В следующую секунду послышался рёв из темного провала ворот, находящихся на другом конце площадки. Там не было никаких решёток, а просто очередной выход с арены. Интересно, сколько лет назад это место кормилось человеческой кровью в последний раз? Не обращая внимания на массивную тушу льва, который величественно появлялся из тени, я сел прямо на песок и к чему-то прислушался. Не знаю, что это было, наваждение какое-то, но что-то внутри меня подсказывало мне поступить именно так, а не иначе. Нечто глубокое и непознанное, из самого центра моей души.

Не песок, который не видел ни единой капли крови и был насыпан современниками, как и настил под ним, а нечто такое, что находилось в запределье этой реальности. Моя суть двигалась всё дальше, в поиске чего-то неизвестного, но до мурашек ощутимого. Направляясь по невидимой линии огромного количества смертей, что пропитали

нутро арены, мне наконец удалось обнаружить источник этого места. Это была сущность, что все эти годы придавала Колизею притягательную ауру опасности.

Лев огромными скачками нёсся в мою сторону, но я не обращал на это никакого внимания. Зачем? Если это место имеет сущность, подобную той, что носит в себе Хам или тот несчастный вампир, то если просто её поглотить, то и Лев, что является частью этого места, вместе с тысячами погибших людей, превратятся лишь в чистую и безобидную энергию. Непроизвольно из меня потекли во все стороны призрачные конечности, которые проникали под арену, впиваясь в древние камни лабиринта, что был спрятан под песком и деревом. Каждая песчинка, которая таила в себе память бесчисленных боёв и смертей, радости побед и горечи поражений, ту ярость, что генерировали гладиаторы, и не меньшую, если не большую, зрители, безумие, любовь и горечь — здесь было всего так много, что на секунду я усомнился в собственном рассудке. Смогу ли поглотить и переварить такой груз эмоций? Вся эта обида проигравших и убитых, ненависть и преданность, чувства, которых в моей жизни не присутствовало практически вовсе. И поэтому я начал задыхаться. Сдавленная грудь пыталась обратить внутренности в фарш. Коктейль из всевозможных ощущений лился на меня водопадом, грозя смыть тускнеющее сознание бесследно, оставив на своём месте лишь пускающую слюну оболочку с пустыми глазами.

— Нет, — прорычал я, и в сознании всплыл один единственный образ, за который я ухватился как за соломинку, — кое-что есть и в моей жизни.

Лейшаса. Любовь, которую невозможно описать словами, заставлявшая мою душу даже не трепетать, а парить в космических далях, казалось, была сильнее всего, что могли пережить люди на этой богом проклятой арене. Даже не так.

Я поднялся на ноги и упёрся взглядом в разинутую пасть, которая застыла перед моим лицом в миллиметре.

— Я сильнее вас всех! — прокричал — прорычал я и в ту же секунду хищник, висевший как муха в невидимой паутине передо мной, растаял аморфным туманом.

Но перед этим в глаза бросились многочисленные раны на теле животного. А ещё там были боль и страх, что источал лев. Почему душа этого гордого короля зверей не растворилась со смертью? Кто её насильно оставил здесь, обрекая на вечные муки? Мой взгляд остановился на Гансе.

Тот был явно не доволен, и поджатые губы на идеально гладком лице были тому красноречивым подтверждением.

— Это… было неожиданно.

— Вы мучали этого льва все эти годы? — с недобрым прищуром спросил я.

— Нет, — тут же сориентировался мужчина. — Когда я обнаружил особенность этого места, то он тут уже был, — подняв ладонь, он спешно добавил: — и мне не было известно ни единого способа, как его можно было бы освободить.

Не похоже было на ложь, а потому я тяжело вздохнул и утёр выступивший пот, с неудовольствием заметив, что не получил от сущности никакого энергетического насыщения, словно и не поглотил только что прорву силы. Теперь это стало нормой, и даже Марти не мог объяснить, куда уходит мощь впитанных мной сущностей.