Погоня в тумане
Шрифт:
— Интересно!
— Да. Оба — классные специалисты, главстаршины, отличники срочной службы. Теперь служат в отряде торпедных катеров вольнонаемными… Вот их фотографии. Словесные портреты — правдоподобны… Любопытно и то, что Семенов значительно выше Мартынова…
— Так-так, — задумчиво проговорил Денисов. — И тут камуфляж по всем правилам.
— За исключением того, что оба моряка в настоящий момент далеко отсюда — на море, в походе.
— Умный и дерзкий попался нам противник, Аркадий Степанович.
— Это верно, Михаил Владимирович…
Они проговорили с час, намечая план совместных действий. Затем Денисов
— Тот капитан мог без большой опаски и под Сидоренко сыграть, — заметил Денисов. — На таком расстоянии и в таком тумане различить подлог было бы непросто. А приметы и особенности Сидоренко они, конечно, знали. Вы уверены, что двойник тралил, а не просто направлялся к берегу?
— Он, возможно, в это время направлялся к берегу, чтобы высадить аквалангистов. Но одновременно тащил трал. Мы ясно видели ваера, потому и не подошли вплотную… Никто из колхозных рыбаков этого судна не видел. Оно хитро пристроилось в тумане позади флотилии.
Денисов спросил, долго ли еще на экране локатора было изображение двойника.
Моряки ответили, что недолго. Шторм спутал обзор: отражения от бегущего судна мешались с отражениями от волн.
— А вы уверены, что незнакомое судно — МРТ?
— Копия! — хором сказали моряки.
Изотов добавил:
— Обыкновенный МРТ со всем траловым хозяйством, только вместо грузовых трюмов — особое оборудование…
На заставу Денисов ехал в армейской легковой, выделенной для его нужд в погранотряде. Сидя рядом с шофером, он с интересом оглядывался.
Калининград за те пять лет, что он здесь не был, изменился сильно. Развалин почти не осталось. На расчищенных площадках возводились новые дома, и не только стандартные пятиэтажные, с некоторых пор расплодившиеся во всех уголках страны, но и в шесть, и в семь, и в девять этажей. Были восстановлены и многие старые строения — двадцатый век то здесь, то там соседствовал с девятнадцатым и восемнадцатым.
За городом тянулось зеленоградское шоссе, обрамленное рослыми, в два-три обхвата, липами и каштанами. Когда-то это была щебеночная дорога, связывавшая помещичьи имения, — деревья сохранились еще с той поры. Одно десятилетие сменялось другим, щебенку заменили булыжником, булыжник — брусчаткой, а на дряхлеющую брусчатку — уже в наше время — напластовали асфальт. По дороге в оба конца неслись теперь автомашины всех марок и назначений. Но как была она узкой, пригодной лишь для телег и дрожек, такой и осталась. Чтобы полностью приспособить эту старинную дорогу к современным нуждам, пришлось бы срубить великолепные деревья, а на это не хватало духу. Слишком красив был удивительный туннель, образованный кронами деревьев.
А затем начался Зеленоградск, курортный городок у моря.
Лейтенант Петров, возглавлявший этой ночью группу «тревожных» на Курской косе, писал подробный отчет о поиске, когда появился Денисов. Начальник оперативной группы прочел страницы отчета и уточнил подробности. Разговаривая, он изучал лейтенанта. Успех во многом зависел от тех, кто
— Поедете со мной, товарищ Петров, — сказал Денисов.
Он сел в свою машину, за ним на такой же поехал лейтенант.
Сразу за Зеленоградском начиналась Курская коса. Места эти Денисов любил. За свою пограничную службу он исколесил всю страну, много было местечек живописных, даже величественных своей безлюдной суровостью.
Однако уникальное творение природы — Курская коса — восхищало его больше всего.
Это был песчаный полуостров, протянувшийся на сто два километра от Зеленоградска до Клайпеды, — первые пятьдесят один километр были в составе Калининградской области, вторая часть принадлежала Литве. Полуостров отделял мелководный, опресненный Неманом, залив от южной Балтики. Был полуостров неширок, всего, триста метров в самой узкой части — около поселка Лесное — и три километра в самой широкой — у городка Ниды. Но густой хвойно-лиственный лес и высокие песчаные дюны, вздымавшиеся в средней части косы, образовывали почти непреодолимый заслон морским волнам.
Лучше всего здесь бывало весной и осенью, во время птичьих перелетов. За миллионы лет существования коса превратилась для пернатых в промежуточную станцию отдыха, едва ли не единственную в Европе. Птицы, летевшие весной из Египта в Норвегию и на север России, а осенью возвращающиеся из Приполярья к истокам Нила, усеивали Курскую косу звенящими, перелетающими с места на место разноцветными облачками. Незатихающий гомон несся над лесом и дюнами…
За поселком Лесным Денисов попросил остановиться и вышел на шоссе. Туман, ослабев, полностью не рассеялся, но было отлично видно — до чего же узка здесь коса. Слева раскрывалось темное море, а справа зеркально поблескивал ясный залив.
Денисов глубоко вдохнул свежий воздух, снял фуражку. Ветра не было, но волосы охватила влажная сырость…
Вернувшись в машину, Денисов приказал ехать на турбазу.
«Мой принцип не нов: ищите женщину!»
Настроение у Слесаренко было скверное. На рассвете приехали люди, осторожно собрали со стола остатки ночного пиршества и нарисовали план — кто где сидел. Затем подробно допросили Слесаренко и заставили расписаться на каждой странице протокола.
Заведующий турбазой пал духом, обилие подписей доконало его: каждая казалась петлей, добровольно набрасываемой себе на шею.
Опасаясь теперь, что подполковник Денисов приехал не к нему, а за ним, Слесаренко отвечал на все вопросы с великой готовностью. Но ничего нового добавить не мог. Чем дальше, тем больше ночное происшествие стиралось в похмельной памяти Сидоренко.
— Пойдемте-ка лучше к Тигунову и владельцу украденной «Победы», — предложил Денисов.
Сварщик Тигунов поднялся навстречу гостям с таким видом, словно давно поджидал их и удивлялся, почему они запаздывают. Он явно гордился, что попал в очевидцы. С подробностями, с той же неторопливостью — сейчас она уже не раздражала лейтенанта Петрова — он описал, кого встретил, о чем говорил с незнакомцами и как они выглядели.