Погоня за мечтой
Шрифт:
– Нет, – усмехнулся Нечаев. – И он, и его методы чисты. Насколько это возможно, разумеется…
– Разумеется, -хмыкнула я. – Чистые руки, горячее сердце, только погон, да ордена за благородство не хватает.
– Он вложил целое состояние в одно дело, – не обращая внимания на мою язвительность, говорил Илья. Я же, поняв, что мы перешли к главному, обратилась в слух. – Лев курировал юридический аспект сделки. Это обычная практика, он вел все дела компании Павла. Иногда один, чаще совместно с одной вашингтонской юридической фирмой.
– Вашингтон? – удивленно ахнула
– Ты знаешь, чем занимается Павел? – по-доброму улыбнулся Нечаев.
– Понятия не имею, – искренне ответила я.
– Его компания ищет по всему миру наиболее перспективные разработки в сфере программного обеспечения и вычислительной техники.
– Как заумно…
– Павел финансирует потенциально перспективных ученых и их проекты. Взамен он становится правообладателем всех изобретений. Как правило, когда проект доведен до определенного уровня, цена его становится колоссальной и на этой стадии Павел перепродает все транснациональным компаниям, снимая максимум сливок, не рискуя при этом потерпеть крах при распространении продукта в массы.
– Мне кажется, или ты назвал Заречного Биллом Гейтсом? – с трудом переваривая информацию, уточнила я.
– Уровень пока не тот, – засмеялся Илья. – Но нечто общее намечается.
– Все эти технические штучки… Ничего в них не понимаю… Но все же они не ассоциируются у меня с чем-то таким, из-за чего могут хладнокровно убить…
– Дело Павла похоже на добычу алмазов. Любая технология может оказаться блестящей пустышкой, а может принести состояние. А уж на большие деньги, всегда желающие найдутся.
– Лев ездил в Цюрих не за пустышкой?
– О-о-о, – протянул Илья. – Последний проект Павла алмаз из алмазов. Ему удалось добраться до исследований самого Хворовского!
Незнакомое имя Илья произнес с таким восхищением, что мне разом стало стыдно за свою непросветную серость. Вероятно, каждый образованный человек должен знать кто же этот Хворовский, а также чем он прославился. Я сим знанием похвастаться не могла и робко спросила:
– Этот Хворовский, он кто?
– Максим Алексеевич Хворовский – один из величайших умов нашего времени, – охотно начал рассказывать Илья и через некоторое время я узнала краткую биографию гения.
Большую часть жизни Хворовский проработал на оборонку в сверхзасекреченных НИИ. Его идеи до сих пор активно применяются и приносят баснословную прибыль. Ученый, разумеется, не получал абсолютно никаких дивидендов, зато государство всячески благодарно ему за труды и аж дважды вручало именные часы с дарственной надписью.
После краха СССР он подался на запад. Менял одну страну на другую и, в конце концов осел в пригороде Цюриха, где и прожил последнее десятилетие вместе со своей супругой.
Супруга, по совместительству лаборантка, более сорока лет была ему другом и помощником. Хворовские вели замкнутый образ жизни, с большим трудом сближались с людьми и категорически игнорировали все предложения крупных корпораций, сколь заманчивыми бы они не были. Они жили на зарплату школьного учителя математики, коим трудился Максим Алексеевич и не желали ничего менять. Однако ценители
А несколько лет назад Максим Алексеевич заболел. Потребовались деньги на лечение, и его супруга продала патент на одно из множества изобретений Хворовского. Небольшая вещица, придуманная ученым на скорую руку, озолотила покупателя и укрепила интерес к исследованиям старика, но оправившись от болезни, он своим принципам не изменил.
Чуть больше полугода назад Хворовский скончался. Новость эта буквально взорвала научный мир, а акулы бизнеса закружились вокруг вдовы. Ее засыпали предложениями о покупке научного наследия Хворовского, но никому не удалось убедить ее продать дело мужа. Никому, кроме Павла.
– И как же ему это удалось? – воскликнула я. – Столько лет они держались от соблазнов и тут сдались?
– История умалчивает, чем Павел покорил вдову. Вряд ли деньгами, были и более выгодные предложения. Лев говорил, Павел смог убедить ее, что память мужа нужно увековечить в истории…
– О, и это, конечно же, никто лучше него не сделает!
– Как бы там ни было, – продолжал Илья. – Павел стал хозяином всех разработок Хворовского. А за два дня до гибели Льва вдова связалась с Павлом и сообщила, что в вещах мужа нашла небольшую коробку с чертежами и дневниками. Коробку эту супруги берегли и прятали особенно тщательно. Однако за всеми волнениями, связанными со смертью супруга вдова о ней позабыла и Павлу не передала. И это, по ее словам, едва ли не жемчужина всей деятельности ученого.
– Лев поехал за ней в Цюрих?
– Да. Павел застрял на переговорах в Гонконге и не мог приехать так быстро, как хотел. Они условились, что Лев заберет коробку и приедет с ней в Петербург, где и передаст ее Павлу.
– Это и есть та встреча, на которую Лев не явился?
– Согласно отчету судмедэксперта, на нее он не мог придти при всем желании, – горько ответил Илья.
– Но при нем не нашли никаких дневников, да и документов никаких не было.
– Вот мы и подошли к главному, – кивнул Илья. – Лев перевозил документы, которые можно продать на «черном» рынке за колоссальные деньги. Однако о том, что они у него, знали не многие. О их реальной стоимости не знал практически никто.
– Но ведь поездка Льва в Цюрих не была секретом…
– В том же, что Лев навестил вдову, действительно, нет ничего тайного. В последнее время, он спортзал посещал реже, чем ее кухню. Да только о находке знали единицы. И убили его именно тогда, когда он получил бумаги.
– И кто знал о дневниках?
– Полагаю, это я, Павел и…ты.
– Я?! – возмущению моему не было предела. Оно было искреннем и излишне громким – бармен посмотрел на нас с подозрением. Перейдя на шепот, я гневно заговорила. – Знаешь, обвинить меня конечно, можно во многом. Даже в убийстве мужа, ведь при желании не трудно найти повод для преступления. Но в краже дневников – это уже слишком. Я о вашем Хворовском минуту назад узнала, а уж в вычислительной технике не больше жирафа мыслю.