Погоня за «оборотнем»

Остер Джерри

Сейлес засмеялся:

— Боже мой, Джон. Этот парень просто находка. Может, ты знаешь, какими духами она пользовалась?

— «Джован», — выпалил Коллинз. — «Исланд Гардения».

Сейлес вновь засмеялся.

— Продолжай, — сказал Барнс.

— Потом Ван Митера убили — и на этом все закончилось.

— Ты не думал, что кто-нибудь примет эстафету?

— Да, но кто я такой, чтобы ставить этот вопрос? И перед кем? Я бы рисковал, задавая этот вопрос. Ведь я мог обратиться к тому человеку,

кто, удобно пристроившись, стал «оборотнем».

Барнс подошел к окну, посмотрев в сторону Гудзона, увидел сильный пожар на одном из предприятий в Нью-Джерси. К сожалению, в Хебокене и намека не было на огонь.

— Ван Митер всегда пользовался этим выражением? «Кто-то, удобно пристроившись?..»

— Вы имеете в виду, не называл ли он конкретно кого-то? Или пользовался местоимениями?

Барнс отвернулся от окна и стал рассматривать Коллинза. Тот был симпатичен: здоровая кожа лица, умение смотреть на вещи ясным взглядом, в отличие от своих начальников, видящих вещи затуманенным взором.

— Да, именно это.

Коллинз отрицательно покачал головой:

— Ван Митер даже не употреблял слов «он» или «она».

— А тебе это ни о чем не говорило?

— Ну, из своих профессиональных, личных разговоров и наблюдений, я сделал вывод, что, говоря «кто-то», — Коллинз рассмеялся и почувствовал облегчение, когда Барнс улыбнулся, — употребляют неопределенные местоимения, беспокоясь о том, что определенные местоимения будут слишком очевидными… в отдельных ситуациях.

— Хотел бы я понять, о чем вы, ребята, говорите, — сказал Сейлес.

Коллинз забросил ногу на ногу и впервые за время разговора расслабился.

— Моя подруга всегда употребляет слово «персона» для бывших любовников. Недавно мы завели разговор о поездке в Мексику, и она сказала: «Я отправилась в Мексику сразу после окончания школы, и „персона“, которая меня сопровождала, заболела дизентерией. Теперь туда мне не хочется» Если бы речь шла просто о подружке, то она так бы и сказала: «Подружка».

— Вот как, — удивился Сейлес.

Барнс снова повернулся к окну:

— Поэтому ты почувствовал, что этот «кто-то», ставший «оборотнем», — женщина?

— Да.

— После смерти Ван Митера ты с другими не разговаривал? С Брохтоном, Пересом, Фройндом или Пеком? — спросил Барнс.

— Как-то мы с Пересом обедали в Бэтэри-парк и рассуждали, идти нам на восемьдесят девятый этаж или сразу ехать в Джорджтаун, и решили, что не стоит, так как этот «кто-то» мог быть и там… Эту возможность Ван Митер не исключал.

— Что ты делал возле дома, где жил Ван Митер?

— Моя мать живет на Грейси-Сквер. Я с ней обедал и решил пройтись пешком до Восточной Семьдесят девятой стрит, чтобы сесть на городской автобус. Я живу на Западной Восемьдесят первой.

Можно назвать это естественным любопытством.

— А я называю это вопиющим нарушением инструкций, — сказал Барнс. — Не отступай никогда от установленных правил.

— Да, сэр.

— И если выясняется, что агент проживает поблизости от твоей матери или других близких родственников, то надо поставить в известность руководство.

— Да, сэр.

— Можешь считать, что эстафета передана и ты вернулся к этому заданию, и не заводи об этом разговора с Пересом и остальными.

— Да, сэр.

— Гм, Коллинз, — встрял Сейлес, — а может, ты, Джон, знаешь ответ? При чем здесь гомосексуализм? Почему Ван Митер хотел, чтобы его считали «голубым»?

Барнс продолжал наблюдать за пожаром.

— Сэр, — обратился к Барнсу Коллинз. — Я думал об этом, сэр, и полагаю, что Ван Митер поступил так из-за женщины. Она настолько привлекательна, что дух захватывает. Она тот тип женщины, на которую одновременно и боишься, и хочешь смотреть. И я подумал: будь я задействован в этой операции и столкнись с такой женщиной, я обязательно использовал бы легенду, исключающую интимную связь. Поэтому единственным объяснением для нее могли бы стать гомосексуальные наклонности.

— Хорошо, — сказал Сейлес, — просто замечательно. Но как быть с показаниями таксиста Нидлмэна, официантов из ресторана, людей, видевших Ван Митера с женщиной, которые утверждали, что они вели себя, как голубки?

— Я слышал об этих разговорах, сэр, — сказал Коллинз, — и сделал предположение. Возможно, проявление их чувств неправильно истолковалось и поцелуи были чисто платоническими.

— Достаточно, Коллинз, — прервал его Барнс. — Благодарю.

— Да, сэр.

— У нас есть твой телефон?

— Только домашний, сэр.

— Позаботься, чтобы у нас был телефон твоей подруги.

— Да, сэр.

— И до получения дальнейших указаний пригласи маму к себе домой или свози ее в ресторан.

— Да, сэр.

— До свидания.

— До свидания, сэр. До свидания, мистер Сейлес.

Когда Коллинз ушел, Сейлес спросил Барнса:

— Рита?

Барнс продолжал смотреть на пожар.

— А кто руководил операцией Ван Митера, Джон? Или он действовал самостоятельно?

Казалось, что огонь не утихнет.

— Ты возьмешь это на себя, Джон, или доложить в Джорджтаун?

Высоко в небе виднелась четверть луны, и дым начал понемногу закрывать ее.

— Мне необходимо тебе что-то сказать, Джон. Ты знаешь, существует список людей, купивших те самые солнцезащитные очки. Составила его Сюзан. Она передала его Полли, но после того, как приступила к операции, у Полли его забрала Рита. И что, ты думаешь, она мне сказала?