Погоня за сокровищем

Цыпленкова Юлия Валерьевна

Но самое примечательное произошло дней пять назад. Настроение мальчишки стало часто портиться, он сидел, болезненно морщась и поглаживая живот. На вопрос о самочувствие раздраженно ответил, что с ним все хорошо, и живот болит потому, что съел что-то не то. На возмущение кока огрызнулся и ушел с палубы, а на месте, где он сидел, осталось небольшое красное пятнышко. Альен тут же наступил на него, скрывая от случайного взгляда, и попросил Рени, немного оклемавшегося, принести вина. Получив вино, Литин 'случайно' пролил его

себе под ноги, виновато растер ногой, извиняясь за свою неуклюжесть, а вечером Сверчок перебрался в отдельную каюту. Альен договорился об этом с капитаном, объяснив заботой о приболевшем мальчишке. Следующие несколько дней Сверчок не спешил выходить на палубу, пользуясь положением больного, а вчера вышел, как ни в чем не бывало, довольный жизнью и собой.

Нужны ли были еще доказательства мужчине, сложившему воедино все странности в поведении и в облике мальчика? Нет, Альен окончательно уверился, что полукружье маленькой женской груди в вырезе расползшегося ворота рубахи ему не почудилось. Его Сверчок был девушкой. Можно было припереть ее к стенке и добиться правды, кто она, откуда, и зачем солгала, но молодой человек решил этого не делать. Хочет быть мальчиком, почему и не доставить девице такого удовольствия? Тем более наблюдения за ней от этого стали лишь интересней.

Теперь, когда пол самозваного Эмила Мулера стал известен Альену, само их знакомство предстало в ином свете. Отважная девчонка бросилась ему на помощь, видя численное превосходство разбойников. Молодой человек не мог не признать, что восхищен ею. И все же свою линию поведения он менять не собирался. Во-первых, это раскрыло бы то, что он знает главную тайну своего Сверчка, а во-вторых, Альен по-прежнему считал, что девице нельзя давать спуску. Даже наказанная она умудрилась перейти дорогу кровожадному пирату, а что будет, если дать ей волю? Поэтому только два изменения коснулись юной мадемуазель. У нее появилась каюта, и Рени получил от хозяина запрет на конфликты с мальчиком.

— Говори мне, я сам разберусь, — велел Литин, Рени деваться было некуда.

Сама Тина некоторое время терзалась подозрениями, что Альен догадывается об ее истинном происхождении, однако ничего не менялось, и молодой человек все так же посмеивался над ней, если девушка давала ему повод, и мадемуазель Лоет успокоилась. Правда, каюта несколько смутила ее, но объяснение, что Сверчок, по сути, еще ребенок, и что наниматель несет ответственность за свою прислугу, пришлись ей по душе, вновь успокоив всколыхнувшуюся подозрительность.

— Доброе утро, — улыбнулась Тина солнечному зайчику на стене. — Сегодня будет чудесный день?

— Будет, если поднимешь свой королевский зад с постели и принесешь господину Альену завтрак, — послышался из-за двери Рени.

— Ты под дверями стоял? — изумилась девушка, глядя на дверь.

— Да, ваше величество, —

язвительно ответил мужчина. — Всю ночь ждал, когда вы глазоньки откроете.

— Тогда принеси мне горячий шоколад и свежую булочку с клубничным джемом, — осклабилась Тина, не спеша откидывать одеяло.

— Живо вставай! — рявкнул Рени, и мадемуазель Лоет услышала сердитые удаляющиеся шаги.

— Осел, — проворчала девушка, поднимаясь с койки.

Теперь ей не приходилось беспрестанно оглядываться, чтобы убедиться в отсутствии случайных свидетелей, и ухаживать за собой стало намного проще. Умывшись, одевшись и причесавшись, Тина поспешила на камбуз. Барту встретил ее неприветливой миной, он все еще обижался за пустой навет, а девушка не могла сознаться в истинной причине своей хвори.

— Доброе утро, господин Барту, — произнесла Тина.

— Завтрак для хозяина там, — не глядя на нее, указал кок на приготовленный поднос.

— Сегодня чудесный день, — попробовала подлизаться мадемуазель Лоет.

Мужчина промолчал, и Тина решила не сдаваться. Она подошла ближе и поставила локти на стол, подперев щеки кулаками.

— Что готовите? — спросила она.

— Лично для тебя добрую порцию яда, — едко ответил Барту. — Чтобы уж точно моя стряпня тебя в бараний рог скрутила.

Мадемуазель Лоет виновато потупилась.

— Ну простите же меня, господин Барту, — заканючила она, шмыгая носом. — Должно быть солнце мне напекло голову, вот живот и разболелся, а я брякнул по дурости…

— Вот-вот, по дурости. Этого у тебя по самую маковку, — проворчал мужчина.

— Я больше никогда не скажу про вас и вашу стряпню гадости, честно-честно, — клятвенно заверила Тина, приложив руки к груди. — Пусть меня на дно утащит дьявол, а черти жарят на огромной сковороде, если я вру!

Барту скосил на парнишку глаза и усмехнулся.

— Неси завтрак хозяину, а то он тебя пожарит раньше чертей, — все еще ворчливо произнес кок, но было заметно, что он немного оттаял.

Тина чуть не поцеловала мужчину в щеку, но опомнилась, что она не девчонка, поэтому просто кивнула и протянула руку. Кок снова усмехнулся, но протянул руку в ответ, и мир был скреплен рукопожатием. После этого Тина схватила поднос и поспешила к Альену Литину, не желая попадать под новое наказание, до Тарвана оставалось всего четыре дня.

Мадемуазель Лоет выскочила на палубу, сияя счастливой улыбкой.

— Сверчок, где там притаились неприятности? — крикнул Рябой Жайон.

Тина повернула голову в его сторону, не заметила каната и полетела на палубу, грохоча посудой и опустевшим подносом.

— Они были под носом, — захохотал другой матрос.

— Да что же ты за ходячее бедствие?! — воскликнул за ее спиной Барту, выглядывая с камбуза.

— Сверчок, глаза нужно открывать, как только просыпаешься, — смеялся Рябой.