Погоня за судьбой
Шрифт:
Чёрно-серое небо изливалось дождём на прокисшую землю, в листве деревьев шумел ветер. Какой-то звук заставил меня насторожиться, я прильнула к краю окна и принялась напряжённо всматриваться во тьму. Два чёрных пятна медленно пробирались под деревьями в сторону дома. Силуэты сливались с деревьями, исчезали на мгновение, потом снова появлялись. Вот один из них скрылся под навесом крыльца, и я достала из кобуры пистолет. Сделав несколько шагов в сторону дверного проёма с парой ржавых висящих на косяке петель и прижавшись к стене, я затаила дыхание и прислушалась. Сквозь шелест дождя скрипнула старая половица.
На
Прыжок вниз, шелест мягкой травы – и я снова на ногах. Обойдя здание, я убедилась, что за углом никого нет, и осторожно, гуськом добралась до приоткрытой задней двери. С пистолетом наизготовку вошла внутрь и замерла. За углом кто-то едва слышно шуршал материей. Сделав несколько стремительных шагов, я бесшумно упёрла ствол оружия в шею незнакомца в чёрном дождевике, который сидел на корточках возле моего спального мешка.
— Руки вверх, — склонившись над его ухом, прошептала я. — Медленно поднимайся, без глупостей.
Мужчина вытянул вверх руки, я аккуратно вынула из его ладони пистолет и моментально развернулась на звук, вскинув левую руку, правой же взяв на мушку мужчину. В глаза ударил луч фонарика, на мгновение ослепив меня.
— Не дёргайся, — раздался твёрдый женский голос.
В проёме угадывались очертания невысокого силуэта, и блестело дуло, направленное прямо на меня. Я сделала пару шагов назад, всё также продолжая удерживать двоих незнакомцев под прицелами двух стволов, и увидела в отсвете фонарика лицо мужчины, замершего рядом со мной. Обычный мужчина лет сорока, в чёрной полувоенной форме и в плаще поверх неё, по виду совершенно не похожий на бандита. По крайней мере, так говорила мне моя интуиция.
— Вы кто такие? — спросила я.
— Полиция Комендатуры, — сообщила женщина. — Я сказала – не двигаться. И опусти оружие.
— Откуда мне знать, что ты не врёшь? Покажи-ка лучше удостоверение.
Продолжая целиться в меня, второй рукой она покопалась за пазухой, извлекла на свет блестящий жетон, повисший на цепочке, и осветила его фонариком. Элизабет Стилл, отдел расследований, полиция Комендатуры Каптейна. Не бандиты. Уже хорошо. Я со звоном стали в голосе произнесла:
— Сначала сама опусти оружие, и тогда мы поговорим. В конце концов, вы сами пришли ко мне, так будьте вежливы в гостях. Убери ствол – и тогда я уберу свой.
Помедлив несколько секунд, девушка наконец опустила оружие, луч фонарика упёрся в пол. Я провернула чужой пистолет вокруг пальца и, взяв за дуло, протянула его мужчине. Тот с явным облегчением схватил оружие и убрал в напоясную кобуру. Девушка-полицейский подошла ближе, скинула капюшон плаща, сняла тёмную фуражку, обнажив бронзовые шелковистые волосы до плеч, и спросила:
— Что вы здесь делаете?
— Ночую. Неужели не видно? А вот что на самом деле интересно – что здесь делаете вы? — с акцентом на последнее слово спросила я.
— Регулярный объезд территории, — подал голос мужчина. — Поступил сигнал о том, что внешний гражданин Сектора находится
— Значит, вы пришли по трекеру? Чёрт, надо было попросить старика высадить меня где-нибудь в чистом поле…
— Что вы сказали? — переспросила девушка.
— Чтобы я ещё раз связалась с официальными властями… Да ни в жизнь! Сначала реклама, а теперь ко мне посредь ночи являются с проверками.
— Такая работа, ничего не поделаешь, — пожал плечами мужчина. — Мы должны убедиться, что здесь не происходит ничего противозаконного.
— Убедились?
— Убедились, — сказала девушка, как вдруг что-то кольнуло меня в бок, огненные мухи запрыгали перед глазами.
Через мгновение я уже лежала на полу, кто-то нацепил на меня наручники. Я почувствовала, как грубая рука нащупала нейр под волосами, в затылок упёрлось что-то холодное, и мужской голос произнёс:
— Анна Рейнгольд, вы задержаны за оказание сопротивления полиции. Имеете право говорить или хранить молчание, это не имеет значения и никак не скажется на процессуальных процедурах. Подъём!
Резкий рывок – и я на ногах. Тело предательски подрагивало после электрического разряда, руки были заломлены за спину, а я мысленно проклинала эту планету и всё, что с ней связано. Мы выбрались под проливной дождь и зашагали во тьму, едва освещаемую скачущим лучом карманного фонаря. Куртка была упакована в рюкзак, который несла женщина, а спальный мешок так и остался лежать в доме. Моя кофта тут же промокла, ливень струился прямо за шиворот, стекая крупными холодными каплями по коже и пробирая до дрожи. Под ногами хрустели ломаные ветки, отрывисто чавкала размокшая трава, я спотыкалась, но не падала только благодаря тому, что меня придерживали сзади.
Через пару минут мы добрались до знакомой бетонки, на обочине которой была припаркована полицейская машина. Затолкав меня на заднее сиденье, мужчина взгромоздился за руль, а рядом со мной села Элизабет Стилл, уперев шокер мне в бок. Наклонившись над самым моим ухом, она негромко произнесла:
— Я знаю – ты очень опасный зверь, хоть и производишь обманчивое впечатление. Но у меня на зверя вроде тебя есть способы воздействия. Спровоцируешь – и я применю силу, так что сиди тихо. Доберёмся до участка в Сайрене, сдадим тебя на руки начальнику, а он уже будет думать, что с тобой делать. Скорее всего, всё ограничится депортацией. После отсидки, конечно…
Машина тронулась и стала набирать скорость. Что же делать? Я настолько глупо попалась, что хотелось колотиться головой о стену. В машине было тесно, в кожу сквозь кофту больно впивались острые иглы контактов шокера. С одной стороны, мне нужно было улучить момент, обернуть ситуацию в свою пользу и сбежать. С другой – я не могла позволить себе роскошь оказаться ни в розыске, ни в каталажке – в этом случае шансы на исполнение моих планов растаят без следа.
Хорошей новостью в данной ситуации было лишь то, что мне не придётся добираться до Сайрена пешком. Может быть, на месте как-то удастся уладить вопрос? Полиция в целом не отличалась кристальной честностью, и уж тем более – полиция Каптейна. Мне могли вменить бродяжничество и сопротивление при задержании, но эти статьи не столь тяжкие, как нападение на полицейского, поэтому у меня всё ещё оставалось окно возможностей.