Погоня за судьбой
Шрифт:
Что до государств, которые развязали эту чудовищную войну – они исчезли, а на их место пришли военные и ресурсодобывающие корпорации, выросшие на семенах энтузиазма тех, кто два десятилетия восстанавливал цивилизацию, рассылая во все стороны гуманитарные конвои, отправляя специалистов-автоматизаторов, вооружённых роботами, сшивая разорванные связи. Немного окрепнув, освоившись на искалеченной Земле, пронизав своим влиянием подконтрольные территории, полувоенные корпорации постепенно наставили разделительных барьеров, как в старые добрые времена – по религиозным, идеологическим признакам, по цвету кожи и достатку…
В общем, всё вернулось на круги своя. И эти корпорации принялись за
Единственное, что заставило их хоть как-то поумерить хищные аппетиты на Земле – это появление дарованного Вратами потенциала для экспансии вовне. Новые рынки дали им возможность насыщаться, жрать рядом, порыкивая друг на друга, но не вступая в схватку… До поры до времени.
То, чего так боялись футурологи прошлого, не случилось. Человечество не исчезло. Изрядно проредившись, оно выжило и изменилось. Свободные от цивилизации земли на тропике Рака и южнее превратились в гуляйполе, где правят бал банды дикарей и людоедов, и горе тому, кто попадёт к ним в руки. Технологический прорыв там, где остался закон, был совершён, а ценой вопроса стала половина населения планеты и превращение целых регионов в сухие пустыни, которым, впрочем, тоже нашлось применение – туда стали вывозить отходы, сваливая их в рукотворные горы на многокилометровых полигонах. Зимы стали тёплыми и сухими. Такая прохладная и снежная зима, как сейчас за окном – стала большой редкостью. И снег сойдёт скоро, в феврале, а лето будет длинным и засушливым, и тянуться оно будет добрых месяцев восемь, а то и дольше…
Евгения Павловна сделала глоток, допив чай, и поставила чашку на стойку.
— Москва изменилась вместе с этим миром, — тихим слабым голосом произнесла она. — Кому есть дело до простых людей, когда появляется такой удобный повод сбросить с себя все свои обязательства? Война… Миром окончательно и безоговорочно завладел капитал. Если у тебя есть деньги, много денег – ты можешь позволить себе всё. Купить что угодно и кого угодно, жить, где захочется… Единственное правило – летай повыше, чтобы твой роскошный глайдер случайно не сбили из электромагнитной пушки и не обобрали до нитки те, кому тоже хочется пожить хорошо…
Я задумчиво теребила локон волос, воображение рисовало апокалиптические картины большой войны, оставшейся в прошлом. Я радовалась тому, что не застала эти страшные времена.
— Знаете, я всё детство провела далеко отсюда, на другой планете, — пробормотала я. — То, что вы рассказали – это ужасно, но люди могут быть другими. Я вижу это регулярно, даже здесь, на Земле!
— Конечно могут. Все могут, но не все хотят. Вот мои дети, сын и дочка, не захотели. Они оказались слабы и тоже превратились в зверей… Я не знаю, где они сейчас, и ничего не слышала о них уже много лет – с тех пор как они ушли на юг. Впрочем, я доподлинно знаю, что они примкнули к каким-то бандитам и живут теперь по праву сильного. Но вот вопрос… Чем они хуже тех же корпоративных чиновников? И хуже ли? Бандиты, по крайней мере, честны и откровенны в своих намерениях. А корпорации будут улыбаться нам, людям, в лицо, пока обшаривают наши карманы. И стоит только отвернуться – тут же воткнут
Взглянув на часы, я спохватилась. Время летело стремительно, и я совсем не заметила, как стемнело за окном, а стрелки часов уже вплотную подползали к семи. Вскочив, я стала одеваться. Евгения Павловна растерянно глядела на меня.
— Куда ты так заторопилась?
— У меня встреча через десять минут. Простите, мне нужно бежать. Ещё раз – оставайтесь и чувствуйте себя как дома!
* * *
Одевшись, я выскочила за дверь, ссыпалась по лестнице и ворвалась в бар, уже привычно гудевший и гоготавший в клубах табачного дыма. Проследовав через помещение, я проскочила в подвал мимо вышибалы, который услужливо посторонился и пробасил:
— Минус первый этаж, направо…
Я добралась до знакомой уже развилки, свернув в противоположную от Митяя сторону, прошагала по коридору и очутилась в маленьком предбаннике возле двери, обитой чёрной кожей. За столом в углу сидели двое и играли в карты. Один из них поднял голову и протянул:
— Лиза – это ты? Заходи, Седой тебя уже ждёт.
Толкнув дверь, я оказалась в небольшом прямоугольном помещении. Стены представляли собой сплошной экран, на котором зеленели горные луга, рассечённые глубоким ущельем. Деревья покачивались на ветру, и я почти чувствовала его дуновение – настолько реалистичной и захватывающей была картина. У дальней стены, в полукруглой нише, стоял стол, из-за которого при моём появлении поднялся Седой. Одет он был, как и вчера, в клетчатую рубашку – теперь в синюю вместо красной, – и те же старые джинсы.
— Ты всегда входишь без стука? — спросил он.
— Только когда меня ждут, и я опаздываю. Между вежливостью и пунктуальностью я предпочитаю второе.
Неспеша, едва заметно припадая на одну ногу, Седой подошёл вплотную и теперь внимательно, изучающе смотрел на меня сверху вниз.
— Дерзкая, смелая, стремительная… Мне нравится твой боевой настрой. И я точно знаю, что за этой дерзостью кроются весомые аргументы, потенциал, — сказал он, неторопливо обошёл меня по кругу и захромал обратно к своему шикарному столу. — Один из бойцов, узнав о свежей крови, изъявил желание сразиться с тобой. Через час тебе предстоит драться в кросс-категории. Иногда, чаще всего по праздникам, я устраиваю такие бои – мех против бионика. Они пользуются особой популярностью, потому что проходят без каких-либо правил вообще. Увечье и даже смерть там – довольно рутинное явление. Люди любят смотреть на чужую смерть и хорошо за это платят…
Я стояла и наблюдала, как он опустился в кресло, достал откуда-то огромную сигару и прикурил её от старинной бензиновой зажигалки.
— Скрывать не стану – вчера ты самостоятельно шагнула в клетку с тигром, но ты ведь знала, на что идёшь, правда? Чего не сделаешь ради денег…
— Это верно, мне бы они не помешали, — ответила я, вспомнив одинокую мятую купюру, оставшуюся в заднем кармане штанов.
— И они у тебя будут, если ты победишь. Против тебя сделано огромное количество ставок, и твоя победа будет означать прибыль и для тебя лично, и для моего скромного заведения…
— Вас нисколько не смущает, что я буду драться одной рукой?
Дымок от сигары вился, растворяясь в воздухе и распространяя по помещению приятный ванильный аромат.
— Это должно смущать не меня, а тебя, девочка! — усмехнулся он. — Но твои движения выдают человека, прошедшего боевую подготовку, а наш Митяй по результатам обследования несколько дополнил картину. Поэтому у нас с тобой есть все шансы на победу, а бои с обычными мехами – это так, детская забава. Как говорят мои друзья байкеры, если ты не ездишь под дождём – значит, ты не ездишь. А теперь прошу за мной…