Погоня за судьбой
Шрифт:
— Я бы всё отдала, лишь бы только прикоснуться к тебе…
Я отвела глаза и машинально отхлебнула из бокала – сделалось вдруг чрезвычайно неловко, будто я стала свидетельницей какой-то очень и очень интимной сцены. По языку тем временем разливался божественный сахарно-медовый вкус с оттенком корицы, сливы, со странной и очень уместной горчинкой. Вино было просто бесподобным, но мне невыносимо хотелось встать и уйти, оставив женщину наедине с её драгоценным кристаллом.
— Простите мне мои эмоции, — проговорила дама, аккуратно положила
— Вот как, — наконец сказал Марк. — Похоже, они были вам очень дороги, раз вы решились на такой шаг.
— Да, я люблю их больше жизни и надеюсь, что однажды мне удастся переселить их в человеческие тела. В настоящие, живые человеческие тела. — Её грустное лицо тронула лёгкая улыбка. — Разработки ведутся, но пока со скромными успехами. Сознание можно переместить на цифровой носитель, однако с обратным переносом дела обстоят не очень хорошо.
— И теперь вы ждёте, когда это станет возможным? — тихо спросила я.
— Да. Теперь они будут рядом со мной, в специально оборудованной серверной комнате. — Она машинально бросила взгляд на одну из дверей в глубине помещения. — Они больше не в заложниках у «Альтекса», и теперь я не боюсь, что потеряю их.
— А зачем нужно было удалять их оттуда? — поинтересовался Марк и сделал могучий глоток, опустошая бокал сразу наполовину.
— Это вопрос этики. — Она развела руками. — Каково это – быть собственной копией? Каково это – быть сразу в двух местах? Я не могла позволить им существовать в множественных экземплярах, ведь у меня был только один муж и был один сын – единственные и неповторимые…
Повисла тишина. Женщина поглядывала то на кристалл, то на дверь – ей, похоже, не терпелось поскорее выпроводить нас и переселить свою семью домой. Со стороны холла покатился деликатный перезвон башенных часов. Марк сделал ещё один могучий глоток, допивая вино, прокашлялся и сказал:
— Ну что ж, я уверен, что теперь вас ждёт счастливое воссоединение.
С этими словами он поднялся с кресла и многозначительно взглянул на меня. Женщина робко улыбнулась, я в несколько глотков осушила свой бокал и тоже встала. Двери бесшумно открылись, на пороге появился один из охранников и выжидающе уставился на нас с Марком.
— Я переведу деньги на оговоренный счёт, — сказала дама. — Большое спасибо за помощь, ваша услуга просто неоценима… Ичиро проводит вас к машине. Ичиро, пожалуйста…
Через минуту мы уже садились в глайдер, а я предвкушала заслуженный отдых в каюте «Виатора» в горизонтальном положении. Створка опустилась, отрезая меня от прохладного вечернего воздуха, наполненного волнующим медовым ароматом сакуры. Марк положил руку на штурвал, набрал на навигационном дисплее команду и повернулся ко мне:
— А ты бы согласилась после смерти переселиться
— Нет, Марк, — немного поразмыслив, ответила я. — Это буду уже не я, а кто-то другой. Но даже если бы это было возможно, и вместо симулякра в блок памяти отправилась настоящая я, меня бы это не устроило. Всё когда-то кончается, всему суждено родиться и умереть. И если уж пришло время окончательно уходить – нужно уйти, не оглядываясь.
— Всё закончится намного прозаичнее, — заметил Марк. — Твою вечную виртуальную жизнь оборвёт уборщица, случайно выдернув провод питания в серверной комнате…
Глава VII. Домой
… Дуга горизонта медленно, но верно выпрямлялась, внизу ровным белым слоем был размазан далёкий облачный покров. Мы должны были приземлиться на той же самой площадке, с которой стартовали в сторону Пироса неделей ранее. Капитан Юмашева пребывала в глубоких раздумьях – её «Фидесу» предстояла доукомплектация экипажа, который за прошедшую неделю сократился вдвое, а нашим с ней путям было суждено разойтись. Похоже, она возлагала на меня большие надежды, которые мне не удалось оправдать, поэтому она заперлась в своей каюте и отстранилась от общения с окружающими, и в первую очередь – со мной.
Собрав вещи и переодевшись в привычные джинсы, военные ботинки, лёгкий джемпер и забросив за плечо тёплый пуховик, я стояла у окна и смотрела вниз, на приближающееся серо-белое одеяло земной поверхности. Гермостворка окна начала движение, закрываясь – корабль входил в плотные слои атмосферы, и по корпусу пошла заметная вибрация.
Я взяла свою небольшую сумку, вышла в коридор и нос к носу столкнулась с доктором Кляйн. Сверкнув на меня полными ненависти глазами, она устремилась в сторону лестницы. Я последовала за ней и вскоре оказалась возле двери в лазарет. Из помещения раздавалось пиликанье какой-то аппаратуры и взволнованный голос Феликса Кардено:
… — Где ты была?! Почему оставила пациента?!
— Я всего-то на пять минут отбежала… Он что, уже отключился?
— Видишь? Это не гибернация, сигнатуры нулевые. «Когнос» не отвечает – совсем. Что теперь будешь делать?
— Юмашева с нас шкуру спустит… Может, взбодрим его шокером?..
Я решила не попадаться бывшим коллегам на глаза и вернулась к лестнице. Если даже секретная команда и была способна выдернуть андроида из его текущего состояния, я знала – он бы этого не хотел.
Подавив желание напоследок заглянуть к Софи, я стала спускаться в грузовой отсек, чтобы оттуда попасть в переходный шлюз. Я ненавидела прощаться – это изматывало и опустошало душу, выдавливая из неё все соки, и тем более мне не хотелось прощаться с ней после того, что между нами было. Тихо прошмыгнуть и скрыться – вот, что я обязана сделать. Она огорчится, но лучше так, чем в последний раз смотреть в её глубокие печальные глаза. Как там пелось в песне… Дорога – мой дом, и для любви это не место…