Погоня за судьбой
Шрифт:
Пока бойцы стаскивали на землю из брошенной машины тело охранника, прочёсывали пустой периметр и ангар, в кадре остановился огромный представительский броневик. Массивная задняя дверь, покрытая бронепластинами, распахнулась, мужчина в тёмно-синем деловом костюме спрыгнул на землю и в окружении сжатых, словно пружина, телохранителей стремительно направился внутрь ангара. Как и предполагалось, он совершил ошибку – кровные узы очень сильны, и даже самых холодных и расчётливых людей способны выбить из колеи. Тем более, когда речь идёт о брате-близнеце. Краем глаза в окне броневика я увидела какое-то движение, мелькнуло
Ждать больше нельзя! Щёлкаю рычажком на таблетке и вдавливаю кнопку, и тотчас же изображение пропадает с сетчатки. Землю подо мной тряхнуло, а через несколько секунд раздался гулкий, хлёсткий хлопок, словно прямо у меня над ухом лопнул воздушный шарик. Воздух стремительно понёс звук дальше, а со стороны завода в небо взметнулся огненный столб, закручиваясь, добела раскаляя оборванные каркасы прилегающих построек, сжигая сухие кусты на расстоянии сотен метров вокруг.
Я вскочила на ноги и что было сил побежала в противоположном направлении. Когда дроны экстренных служб будут здесь, мне нужно быть за много километров отсюда. Ноги мои двигались сами собой, увлекая меня через подлесок, сквозь кусты и бурелом, поверх оврагов и канав. Со стороны могло показаться, что я сошла с ума, увидев призрака, и теперь стремительно улепётывала без оглядки, но вокруг никого не было – никаких свидетелей…
Время текло незаметно, я монотонно перебирала ногами и руками, пока наконец мне в нос не ударил накопившийся во рту железистый привкус крови, как это всегда бывает от быстрого и долгого бега. Остановившись, я согнулась и принялась глубоко и тяжело дышать. Я покрыла километров пятнадцать, не меньше – и теперь мне оставалось понять, где я нахожусь, чтобы добраться до места встречи с Марком…
* * *
Что-то не давало мне покоя, одолевало, долбило в темя беспокойным дятлом, но я не могла понять, что. Сонное серое небо, затянутое дымкой, проплывало за стеклом. Автомобильное радио квакало и заикалось – Марк тыкал в сенсор приёмника, переключая частоты.
— Не понимаю, Марк, зачем было кончать их обоих одновременно? — спросила я. — Да ещё и таким образом. Ведь всё это дело с заводом провернул старший. Младший вообще не при делах.
— Не спрашивай. Вообще, меньше спрашиваешь – крепче спишь. — Марк перестал мучить сенсор и сосредоточился на дороге. — Так захотел заказчик, это было в условиях сделки, вот и всё. Мы сделали всё ровно так, как было нужно.
Что-то было неправильно. Но что?
— Он говорил, что у него семья, дети, — задумчиво пробормотала я. — А у старшего есть семья? Я, наверное, прослушала…
— Жены нет, разведён, — сразу же ответил Марк, видно, досконально изучивший биографию жертвы. — Есть дочь. Твоего возраста, кстати.
То белое пятно в джипе… Подсознание достроило картину, и я вспомнила чью-то обнажённую по локоть руку. Белая изящная ладонь, которая мелькнула за тонированным стеклом лишь на секунду, лишь на краткий момент, но этого хватило, чтобы мозг её заметил и аккуратно уложил в память… Мне вдруг стало нехорошо, в глазах поплыло, и я схватилась за пластиковую ручку над дверью.
— Марк, тормозни, пожалуйста. Мне… надо выйти.
Беспокойно оглянувшись на меня, Марк
Опустившись в пыль, я стояла на четвереньках, и меня рвало голодной желчью, а тело била крупная дрожь. С едкой горечью всё то немногое, что я съела с утра, покидало мой желудок, содрогавшийся в спазмах. Рядом тут же очутился Марк с бутылкой воды, помог мне подняться и бережно прислонил к машине. Закрыв глаза, я пыталась отдышаться, и раз за разом перед глазами вспыхивала эта белая ладонь.
Я убила невинного человека. Я почти наверняка была уверена, что его дочь погибла в этом огненно-стальном аду – там вокруг было заложено столько сферитопласта, что любой броневик превратился бы в гору расплавленного металла. Высокопоставленные корпораты, наёмники, пресс-секретари, исполнители и советники… Они тоже были людьми, однако они также были и частью преступной схемы. Но безвинная девчонка, которую по своей дурости или самонадеянности на такую операцию взял отец?
— Лиз, что с тобой?! — Голос Марка звучал издалека, отражаясь эхом в гулкой черепной коробке. — Тебе нужна помощь? Может, поедем к нашему доктору в Ильвес?
— Нет, не нужно, — попыталась я отмахнуться. — Поехали лучше домой. Домой, только домой…
* * *
… Бледная и обессилевшая, я мешком валялась на кровати, а Дядя Алехандро взволнованно хлопотал вокруг. Холодный компресс на лоб, настойка реполины в кувшине на тумбе, мелко нарезанный портакал на тарелке… Алехандро то впархивал в комнату, чтобы в третий раз за десять минут проверить, как я себя чувствую, то исчезал внизу, его шаги по лестнице вверх-вниз раскатисто отдавались в моей голове. Наконец, он утомился, сел рядом со мной на кровати и сказал:
— Лиза, Лиза… Я чувствую, что это не болезнь. Это беда, которую вы сами на себя накликали в поисках богатства. Вы заблудились.
«Боже, только не нотации. Пожалуйста, только не сейчас», — мысленно умоляла я.
Дядя Алехандро тем временем тихо и задумчиво произнёс:
— Знаешь, я когда-то не понимал этого, но в какой-то момент понял. Озарение случилось. Счастье – оно словно лёгкий мотылёк. Пока ты гонишься за ним, пытаешься его поймать, оно ускользает, улетает всё выше и выше, пока не скроется совсем. Но стоит только забыть о нём, отвлечься на другие вещи, оглянуться вокруг – как оно прилетит и тихо сядет тебе на плечо. Однажды и ты это поймёшь…
Он ласково провёл по моим волосам большой грубой ладонью, поднялся и тихо вышел из комнаты, а я прикрыла глаза…
* * *
Я летела над ночным мегаполисом. Рядом с неоновыми огнями, меж высоток, под мостами над водной гладью, взмывала ввысь и спускалась к самой земле на бреющем полёте, к самой воде широкой реки, заключённой в бетон…
Брезжил рассвет, небо светлело, а ветер бил мне в лицо. Я была всемогуща, а всё внизу, что выхватывали из тьмы фонари автострад и зажжённые окна домов, было крошечным, незначительным, как детальки конструктора, вываленные на пол из старой облезлой коробки. Лишь круговерть света имела значение – вверх и вниз, как качели, в стороны и назад, яркие красные, жёлтые, пурпурные всполохи, стены многоэтажек, опоры мостов и мачты радиовышек, несущиеся мимо…