Пограничники Берии. «Зеленоголовых в плен не брать!»
Шрифт:
– На подходе, – буркнул подполковник. – Возвращайся на заставу.
– Со мной жена товарища Журавлева. К кому ей обратиться? Поезда еще ходят?
– Эвакуацией занимается мой заместитель по тылу. Она его знает. Пусть подойдет, он формирует группы.
Андрей понял, что бесполезно спрашивать про пожар на станции и как скоро появятся регулярные части Красной Армии. Он попрощался с Верой, которая стояла в толпе жен и детей командиров. Со многими из них она был знакома. Кто-то уже потерял мужей, погибших в первые часы войны. Одна из женщин плакала и жаловалась, что ей не разрешили толком
– Я ведь даже не найду его могилу.
– Скоро здесь будут наши войска и погонят немцев, – уверенно и громко рассуждала молодая хорошенькая женщина с комсомольским значком.
Это была жена командира соседней, пятой заставы Артема Ясковца. Остальные тревожно переговаривались друг с другом. Своим женским чутьем они уже понимали, что заваривается крутая каша и говорить о том, что немцев вот-вот погонят назад, преждевременно.
– Я самолетов с крестами больше сотни насчитала, – рассказывала одна из жен командиров. – Идут и идут на восток…
Вера поцеловала Щербакова в щеку, обняла его:
– Андрей, поберегите Ивана. Ты же знаешь, он везде вперед лезет.
– Конечно. Не переживайте, Вера Игнатьевна.
Он торопливо выбрался из толпы и поспешил к повозке. На улицах прибавилось людей в военной форме. В царившей суете чувствовалась растерянность. Особенно среди красноармейских подразделений.
Андрей и его помощник видели, как из ворот пограничной комендатуры вышла колонна бойцов и зашагала по улице. Рота была полностью экипирована. Кроме оружия, пограничники имели на поясах по несколько гранат, запасные подсумки, саперные лопатки. На двух повозках везли станковые пулеметы, громоздились ящики с патронами. Люди под командой старшего лейтенанта шли в ногу, твердо вбивая шаг в булыжник базарной площади.
У обочины, под высокими тополями, сидели и лежали бойцы из только что прибывшей красноармейской части. Никакой команды они пока не получили и чего-то ждали.
– Андрей, они тут уже часа два околачиваются, – заметил ездовой. – Я эту толпу еще на пути сюда приметил.
Щербаков внимательно оглядел красноармейцев. Их было человек триста, наверное, батальон. Все в ботинках с обмотками, из оружия лишь винтовки и несколько ручных пулеметов. Молоденький паренек, сняв ботинки, тер сбитые во время марша ступни. Несколько человек спали на расстеленных шинелях.
Двое бойцов несли корзину с мелкими недозрелыми яблоками. Человек десять кинулись к ним, хватали и грызли яблоки, морщась от кислого.
– Не увлекайтесь, пронесет! – крикнул им ездовой.
– Не боись, у нас животы крепкие, особенно на дармовщину.
Бойцы с любопытством разглядывали обоих пограничников, потом один показал пальцем на Щербакова:
– Ты чего такой закопченный, сержант? Картошку на костре пекли и умыться забыли?
Лейтенант с новенькой полевой сумкой сидел в тени, перебирая какие-то бумаги, не обращая внимания на подчиненных. Наверняка имелись командиры постарше его. После увиденных смертей своих товарищей Андрей был настроен совсем по-другому, чем прибывшие красноармейцы. Громко ответил, обращаясь больше к лейтенанту:
– Наша застава с четырех утра бой ведет. А закоптился, потому что сотни три пуль по фашистам выпустил.
Лейтенант
– Отсюда слышно, если уши прочистить.
Лейтенанту стало неудобно за свое войско, развалившееся в тени и звучно хрупающее твердые яблоки.
– Масштабная провокация, – озабоченно покачал он головой. – Мы скоро боеприпасы получим и тоже в бой.
Андрей вспомнил изуродованные лица пограничников пятой заставы, лежавших на дороге. Не выдержав, съязвил:
– Чего же вы без патронов, как на прогулку, собрались?
– А это уж не твое дело, – разозлился лейтенант. – Иди куда идешь, пока документы не проверил. Шляются тут всякие.
– Проверяйте. Заодно в повозку загляните. Там брезент и сено сплошь в крови. Раненых в санчасть привезли, а один по дороге умер. Патроны, наверное, до вечера получать будете?
Лейтенант ничего не ответил, а пограничники ускорили шаг. Потом случилась еще одна встреча. Навстречу везли на двух бричках раненых и обожженных летчиков. Переднюю лошадь вел, намотав вожжи на руку, старшина технической службы. Он был не только закопчен. Багрово-красное лицо покрылось волдырями, комбинезон в подпалинах.
– Эй, погранцы, закурить есть?
Остановились, насыпали махорки, покурили вместе. Старшина рассказал, что их аэродром разбомбили на рассвете. Налетели в темноте штук шесть немецких самолетов, сбросили множество мелких бомб. Часть истребителей сгорела, а большинство повреждены осколками.
– Вы даже взлететь не успели?
– Почему? – старшина втоптал окурок каблуком. – Наш комполка одну эскадрилью вечером на запасную площадку приказал отогнать. Ребята уже по два-три вылета сделали. На штурмовку наступающих колонн. С ихними самолетами схватывались. Тоже горят как миленькие. Ладно, двинулись мы.
Известие о том, что «сталинские соколы» дают фашистам отпор, немного подняло настроение. В сторону станции проследовала батарея зенитных трехдюймовых орудий на конном ходу. Каждую пушку тянули шесть лошадей, следом шагали расчеты. Позади растянулась длинная цепочка повозок, загруженных ящиками со снарядами.
Эти люди знали, куда и зачем идут. Мимо пограничников прошли молча и сосредоточенно. Командир батареи, молодой капитан с короткими усиками, ехал на сером в яблоках жеребце. Мельком глянул на Щербакова сверху вниз и поскакал в голову растянувшейся на полкилометра колонны.
Боевой вид артиллеристов внушал доверие. На двух повозках находились готовые к бою зенитные пулеметы «максим» на треногах. Снимай, ставь их на землю и с ходу открывай огонь, пока развернутся тяжелые «трехдюймовки».
– Очень уж они растянулись, – высказал опасение ездовой. – Налетят германцы, раздолбают к чертовой бабушке.
– Не каркай, – ответил Андрей, хотя подумал то же самое.
Через полчаса увидели, как в сторону станции идут три тройки немецких бомбардировщиков. Щербаков узнал их по плакатам, это были двухмоторные «Юнкерсы-88» с горбатой застекленной кабиной. Они шли на высоте полутора километров, постепенно снижаясь. Массивные двигатели звенели от напряжения, каждый самолет нес две тонны бомб. Затем послышались взрывы и треск пулеметов.