Пограничные войска России в войнах и вооруженных конфликтах XX в.
Шрифт:
Военные неудачи на суше и море вынудили российское правительство искать другие пути урегулирования военного конфликта. 24 июля (6 августа) 1905 г. в американском городе Портсмуте начались мирные переговоры. С российской стороны их вел председатель комитета министров С.Ю. Витте.
Переговоры шли трудно. Условия, первоначально выдвинутые японцами, предусматривали передачу им Сахалина, Камчатки, Уссурийского края, Приморской области, Квантунского п-ова со всеми его сооружениями и выплату Россией контрибуции в размере 3 млрд. руб. С.Ю. Витте счел эти требования неприемлемыми. Начались дипломатические «торги», которые продолжались в течение месяца. Наконец 23 августа (5 сентября) мирный договор был подписан. Россия признала за Японией преобладание ее интересов в Корее, уступила ей право на аренду Квантунского п-ова с Порт-Артуром и Дальним,
66
Сорокин А.И. Указ. соч., с. 316–317, 332.
Таким образом, русско-японская война завершилась поражением России и показала отсталость и косность ее политической и военной стратегии по сравнению с хорошо подготовленным противником. Причин поражения было несколько.
Во-первых, в российских правительственных кругах ни Японию как государство, ни тем более японскую армию не воспринимали в качестве серьезного военного противника.
Во-вторых, вложив огромные средства в развитие Маньчжурии, Россия в то же время крайне мало внимания уделяла стратегическим возможностям собственных дальневосточных территорий. Историк А.А. Керсновский писал: «Не было смысла захватывать чужие земли, когда собственные оставались втуне. Мы набросились на каменистый Ляодун, пренебрегая богатейшей Камчаткой. Мы затратили огромные деньги на оборудование китайской территории и оставили в запустении искони русский край непочатых сил от Урала до Берингова моря. Имея богатейший в мире Кузнецкий угольный бассейн, мы не тронули его и стали разрабатывать за тридевять земель в чужой стране Янтайские копи. Имея лучшую стоянку на Тихом океане — Петропавловск, мы зачем-то пошли в порт-артурскую мышеловку… И даже в нашей непоследовательной политике мы не сумели быть последовательными: взяв китайские земли, мы не подумали их прежде всего укрепить, принесли Порт-Артур в жертву Дальнему» [67] .
67
Керсновский А.А. Указ. соч., т. 3, с. 96–97.
В-третьих, проявилась несостоятельность российской военной науки, особенно ее высших составных частей — стратегии и оперативного искусства. В стратегическом планировании и ведении войны не просматривалась четкая система использования сухопутных войск и флота для победы над врагом. Каждый вид вооруженных сил действовал самостоятельно. В ходе войны был образован фронт, состоявший из трех армий, которые также использовались без четкого единого плана, что приводило к распаду фронтовой операции на армейские, а последних — на корпусные и дивизионные. В результате военные действия зачастую распадались на отдельные бои частей и даже подразделений, не объединенные единым оперативно-тактическим замыслом и неспособные повлиять на ход и исход войны.
В-четвертых, постоянно ощущался низкий уровень профессиональной подготовки высшего командного состава российской армии и флота. «Большинство старших начальников маньчжурских армий были, подобно Куропаткину, представителями упадочной эпохи русской армии», — пишет Керсновский. И продолжает: «Отрицательной величиной являлся маньчжурский Пфуль — Харкевич… автор удивительного плана войны «под Барклая». Генерал Кульбарс имеет право на признательность энергичным подавлением смуты. Командующим армией он был посредственным, и то же можно сказать о Бильдерлинге. Большинство командиров корпусов и начальников дивизий были бесцветны и ничем себя не проявили» [68] .
68
Там же, с. 102.
Ненамного лучшей была выучка старших офицеров и боевая слаженность войск. В результате проведенной инспекции в одном из отчетных документов отмечалось: «Осмотренные
На фоне общих недостатков военного искусства российских войск в войне действия пограничных войск стали важным периодом их боевой истории.
69
РГВИА, ф. 4888, оп. 1, д. 41, л. 1–4.
В период подготовки к войне пограничные войска Заамурского округа ОКПС впервые получили задачи на случай войны, которые заключались в охране железнодорожных коммуникаций в тылу действующей армии. Прямое участие их в боевых действиях, равно как и выполнение других задач, заблаговременно не предусматривалось. Однако с началом войны они, кроме того, были частично использованы для ведения разведки противника, борьбы с японской агентурой в тылу действующей армии, охраны флангов действующей армии, а также в боевых действиях совместно с армейскими формированиями.
Эффективность решения задач была не одинаковой. Если задачи, связанные с охраной, в том числе и флангов действующей армии, решались успешно, так как были близки по характеру служебно-боевой деятельности пограничников в мирное время, то при выполнении остальных имели место существенные недостатки. Из-за отсутствия навыков разведывательной работы в глубоком тылу противника пограничники нередко вели разведку боем или ограничивались пассивным наблюдением за врагом. Контрразведывательная работа, как правило, сводилась к безвыборочным задержаниям и допросам большого количества людей, что не давало положительных результатов, а карательные рейды по тылам своих войск только вызывали ненависть местного населения.
Участие пограничников в боевых действиях совместно с войсковыми формированиями не было вынужденной мерой и объяснялось стремлением армейского командования переложить на их плечи часть наиболее сложных боевых задач: обеспечение выхода из боя и отхода войск, ведение арьергардных боев с превосходящими силами противника. Хотя надо признать, что в ряде случаев участие пограничников в боях было вызвано условиями обстановки, например, оборона Порт-Артура. И тогда они проявляли героизм, мужество и высокие боевые качества.
По итогам действий Заамурского округа пограничной стражи в войне с Японией шеф ОКПС 21 ноября 1904 г. издал специальный приказ. В нем говорилось:
«Тяжелая и ответственная служба чинов Заамурского округа Отдельного корпуса пограничной стражи с открытием военных действий на Дальнем Востоке приобрела особое значение в деле неусыпного охранения неприкосновенности Восточной Китайской железной дороги [70] .
Движимые чувством долга и беззаветной преданности Престолу и Отечеству, все чины этого округа, от старшего генерала до младшего рядового, напрягли все свои силы для выполнения возложенных на них задач, а многие из них как при охране пути, так и в целом ряде боевых подвигов, совершенных вместе с действующими войсками, кровью своей запечатлели беспредельную преданность Монарху и Родине.
70
Так в документе.
Благодаря их самоотверженности и неустанным трудам дело, порученное чинам Заамурского округа, выполнено блестяще: железнодорожное сообщение, несмотря на всевозможные ухищрения врага, ни разу не было прервано и сосредоточение Маньчжурской армии совершилось без задержек, как совершается и до сего дня пополнение ее и снабжение всем необходимым».
За успешное решение задачи охраны железнодорожных коммуникаций в тылу действующей армии была объявлена «Высочайшая Его Императорского Величества благодарность всем чинам Заамурского округа за их самоотверженную доблестную службу» [71] .
71
Чернушевич М.П. Указ. соч., ч. 1, вып. 4, с. 19–20.