Погребальные костры
Шрифт:
Крыша алхимической лавки раскололась надвое, разверзшись пастью разъяренного дракона. Огненный столб взметнулся до самых небес, точно меч, пронзая висящие над городом облака.
— Зонтракийское пламя! — выдохнул я, заслоняя лицо от нестерпимого жара.
Спустя мгновение послышался приглушенный раскатистый рык, из подвальных окошек вырвались ослепительные крутящиеся протуберанцы, и лавка взорвалась, выворачиваясь наизнанку, словно чудовищный огненный цветок!
Мостовая вспучилась, расползаясь прямо у нас под
— Я сейчас! — Файнрир подхватил с земли обугленный щит и кольчужным рукавом сбил с него язычки пламени. — Попробуем по старинке!
С небес посыпались камни и обломки мебели. Я увидел, как одному варвару размозжило голову мраморной рукой, оторванной от статуи, а другого, пронзило насквозь позолоченным канделябром.
Со страшным грохотом в землю врезался старомодный дубовый шкаф. От удара резные дверцы слетели с петель, и во все стороны брызнуло смертоносное столовое серебро.
— Как при осаде Битбри, — закричал Файнрир мне на ухо. — Тамошние горожане так же пуляли в нас, чем только ни попадя!
С веселым звоном по брусчатке поскакал покореженный ночной горшок, а следом за ним пролился настоящий дождь из медных монет.
— Вот так потеха! — фирганец оттолкнулся от земли, и поднялся на ноги. — Давненько я так не веселился!
Здания с северной стороны площади почти полностью исчезли, открывая вид на гавань и порт, далеко внизу. Зияющие рваными дырами крыши складов виднелись сквозь клубы черного едкого дыма, а сквозь выбитые окна уцелевших строений высовывались зеленоватые языки алхимического пламени.
Все обозримое пространство вокруг нас оказалось завалено трупами и мусором. Кое-где все еще копошились раненные. Некоторые из них поднимали трясущиеся руки, пытаясь привлечь к себе внимание, однако помощи ждать было неоткуда.
В десятке шагов от нас несколько окровавленных варваров в дымящихся одеяниях тщетно пытались приподнять толстенную обугленную балку, придавившую к земле их товарища. Бедолага тихонько скулил, ошарашено глядя на перебитые в коленях ноги.
— Сейчас я им подсоблю! — Файнрир перехватил топор поудобней, и решительным шагом направился к оборванцам.
Увидав приближающегося фирганца, варвары попятились, оглядываясь по сторонам, в поисках брошенного оружия. Файнрир подцепил сапогом покореженный погнутый меч, и резким толчком швырнул его к ногам противников.
— Ну, кто хочет испытать удачу?
Неметы не пожелали принять вызов. Бросив последний взгляд на раненного товарища, они осыпали фирганца градом ругательств и бросились наутек.
— Вот так всегда, — Файнрир сплюнул. — Как рубить головы безоружным, так отбоя нет…
Топор резко опустился, и надрывный
Опираясь на обломок копья, я с трудом поднялся на ноги. Голова все еще кружилась, ноги подкашивались, по горлу будто бы прошлись напильником, однако обычной дурноты, сопровождающей использование такого количества манны, не было.
— Поглядите, господин, а наша подружка все еще жива, — фыркнул Файнрир указывая куда-то окровавленным траккара.
Жрица, перемазанная с головы до ног сажей, неуклюже ковыляла между развалин. Все ее тело было сплошь покрыто глубокими кровоточащими порезами, а на месте правой руки торчала уродливая грязная культя.
— Крепкая сучка! — фирганец шмыгнул носом. — Вы только поглядите, сколько стекляшек из нее торчит. Хватит чтобы выложить мозаику для кафедрального собора!
Женщина проковыляла мимо, не удостоив нас даже взглядом. Лицо у нее было какое-то отстраненное, бездумное. Будто бы она была и не человеком вовсе, а бездушной куклой-марионеткой, которой кто-то управляет, дергая за невидимые нити.
— Сейчас я ее успокою, — фирганец осклабился. — В Аннувире, поди, вертел для нее давно стынет!
Ухватив фирганца за рукав кольчуги, я удержал его на месте.
— Нужно найти голову Мордада, — пробормотал я. — Мы с тобой перед ним в долгу. Он заслуживает подобающего погребения…
Файнрир поглядел на меня как на безумца. Сунув траккара подмышку, он кивнул на грязные босые ноги, торчащие из груды обломков.
— Все они заслуживают подобающего погребения. Но никто его не получит.
Сжав древко копья ледяными пальцами, я стиснул зубы. Фирганец был прав. Каждый, погибший на этой войне, был ли он моим другом, или безымянным врагом, заслуживал почестей и своего персонального погребального костра.
Глядя по сторонам, я почему-то не заметил роя зельдов, уносящих души павших воинов в Тин. Не заметил вообще никаких божеств. Похоже, что Драуду как и Орваду, было наплевать на своих почитателей…
Бормоча обрывки молитв, я зажмурился, ожидая хоть какого-нибудь послания, хоть какого-нибудь откровения, однако боги молчали. Лишь треск огня, свист ветра, да отдаленный звон струн, будто бы невидимый менестрель играет на лютне.
— Ты это слышишь? — я повернулся к Файнриру. — Какая-то музыка!
— Должно быть ветряная флейта, — фирганец пожал плечами. — Их теперь модно вывешивать на окнах и балконах.
Перебор серебряных струн становился все громче, мелодия становилась все сложнее, сплетаясь в звенящие кружева настольно прекрасные и совершенные, что у меня даже мурашки побежали по коже.
— Нет, дружище, — прошептал я. — Это не ветер, это какая-то магия!
Не успело последнее слово слететь с моих губ, как воздух между нами и развалинами задрожал, и пошел рябью, словно незримый бархатный занавес.