Погребальные костры
Шрифт:
— Мы заждались вас, господин чародей! — голос у незнакомца был зычный, как у человека, привыкшего отдавать приказы на поле боя, или на раскачивающейся палубе корабля, идущего сквозь шторм.
Спрыгнув с лошади, я медленно зашагал по залитой солнечным светом дороге, на ходу стягивая с рук перчатки. Противно засосало под ложечкой. Похоже, что сегодня мне понадобится вся сила, которая у меня есть, и вся храбрость, которая у меня осталась.
Воздух вокруг меня стал густым, точно расплавленная патока. Птицы неподвижно
Сглотнув наполнившую рот горечь, я собрал манну в леденеющих ладонях, чувствуя, как она застывает, превращаясь в невидимые смертоносные лезвия. По щеке скатилась капля пота, и застыла на подбородке, превратившись в крошечную льдинку.
Еще шаг. Моя нога коснулась колеблющейся линии между светом и тенью. Точно граница, разделяющая два мира. Яркие солнечные пятна всколыхнулись, побежали по земле, проказливыми зверушками взбираясь на колени незнакомца расположившегося на стволе поваленного дерева.
— Присаживайтесь, господин колдун, — в голосе чародея я не услыхал враждебности. — Прекрасный день, не правда ли?
Сидящий на бревне мужчина показался мне глубоким стариком. Его широко открытые глаза были сплошь покрыты бельмами, а лоб и щеки глубокими морщинами. Обращаясь ко мне, он наклонил голову на бок, словно прислушиваясь. Узловатые пальцы рук, с крупными ороговевшими ногтями машинально поглаживали потемневший от времени посох, украшенный незатейливой резьбой, и нитками разноцветных бус.
— Где мои скауты? — спросил я. — Что вы с ними сделали?
Старик хмыкнул, обнажая в улыбке крепкие белые зубы. Улыбка у него была сердечная, неподдельная.
— Нужно же было как-то привлечь ваше внимание, господин колдун, — маг поморщился. — Или вы предпочли бы более формальное приглашение?
Ощущение свирепой мощи, исходящее от старика куда-то улетучилось. Оно истончилось, растаяло, словно снег под солнечными лучами, превращаясь в колышущийся белесый туман, цепляющийся невесомой кисеей за заросли папоротника.
— Кто вы? — я осторожно опустился на корточки, держа ледяные клинки наготове.
Старик одернул кожаную юбку, едва прикрывающую костлявые колени, и обернулся.
— Эйнион, поди-ка сюда, — из тени тут же выступил худенький загорелый до черноты мальчик. — Это мой внук, Эйнион. Он заботится обо мне, и следит, чтобы я не свернул себе шею, свалившись в какую-нибудь придорожную канаву.
— Эйнион, те ва, — мальчик улыбнулся, и протянул мне свою грязную узкую ладошку.
Я уставился на ледяные клинки, торчащие из моих предплечий, и покачал головой. Достаточно было одного неосторожного движения, чтобы мальчишка лишился пальцев. Эйнион громко фыркнул, и уселся рядом с дедом, энергично стуча по бревну голыми пятками.
— Меня зовут Иовер Треас, — старик улыбнулся, успокаивающе
Засмеявшись, я хлестнул клинком по покрытой инеем траве, срезая несколько тростинок.
— Вы — отец великанов? Хорошая шутка!
Внезапно мне стало трудно дышать. Что-то тяжелое словно сдавило грудную клетку, сгибая меня пополам и прижимая к земле. Волна удушающего жара столкнулась с ледяным дыханием манны, превращаясь в шипящее облако пара.
Старик продолжал улыбаться, будто наблюдая за мной исподтишка.
— Выходит, что маг Теларис был вашим сыном?
Я почувствовал, как капли пота на моих щеках превращаются в ледышки. Мне почему-то захотелось вскочить, и со всех ног броситься наутек, только бы не видеть этой снисходительной улыбки и покрытых бельмами глаз.
— Это скорей почетный титул, — старик кивнул. — Но я им пользуюсь только тогда, когда хочу произвести впечатление на молодых заносчивых чародеев.
Прикусив язык, я пристыжено засопел.
— Вы наш враг, мастер Иовер, и если принцы узнают об этом разговоре, у меня будут крупные неприятности.
— Враг? — маг удивленно вскинул брови. — Ну что вы, господин колдун! По ту сторону гор у вас нет врагов, — он кивнул на вершины массива Грабра, возвышающегося над лесом. — Я бы на вашем месте искал врагов совсем в другом месте.
— Я вас совсем не понимаю, мастер Иовер, — сказал я. — Если вы хотите меня запутать, то у вас это неплохо получается…
Старик задумчиво покатал рукоять посоха между ладоней.
— Нам известно, что принцы используют вас, Маркус Гримм, — произнес он тихонько. — И мне больно смотреть, как вас постепенно затягивает в этот клубок лжи и предательства.
Слеза Сердца так полыхнула у меня в груди так, что я едва не лишился чувств, окунувшись в багровую круговерть ярости, страха и боли.
— Откуда вы знаете мое имя? — прошептал я, потрясенно наблюдая, как медленно тают мои ледяные клинки. — Что вы сделали?
— Я всего лишь оросил зерно сомнения, прорастающее в вашей душе, — старик наклонился вперед. — Зерно лопнуло, и пустило первые корни…
Эйнион начал напевать что-то себе под нос, и я почувствовал, как силы покидают меня, точно вода, вытекающая из пробитой фляги.
— Но почему? — пробормотал я. — Зачем это вам?
Старик склонился надомной, касаясь пальцами моей груди.
— Это не ваша война, Маркус Гримм. Уходите, пока мы не стали врагами, — мне показалось, что слепые глаза старика глядят мне прямо в душу. — Там, за ущельем Эст-Грабра вас ждут лишь скорбь и разочарование.
— Но я должен! — захрипел я, чувствуя, как крючковатый палец вонзается в мою плоть с легкостью ножа режущего масло. — Я должен отомстить за принцев и за своих друзей. Я делаю то, что должен делать!