Погребенный кинжал
Шрифт:
Винтор представил, как задыхается, повесившись на красных шелковых простынях этой кровати, теряя контроль над собой и дико извиваясь, пока не задохнётся–
–Пробивает стулом дыру в окне и выпрыгивает из него–
–Вонзает себе в сердце один из старинных ножей в столовой–
–Пробует металл дула лазгана на языке, прежде чем нажать на спусковой крючок–
–Глотает чернила из кабинета Малкадора
–Бросается с края Орлиного Виадука–
Он закричал и ударил себя по лицу, звуки эхом отразились от резных стен. Винтор сглотнул и обхватил себя руками, опасаясь, что его вспышка гнева могла включить какую–то тревогу. Но сирены не было, и он двинулся дальше, качая головой и пытаясь вернуться к своим прежним мыслям.
— Что скажут люди, если узнают то, что знаю я? — спросил он у безмолвного воздуха. — А что, если бы они увидели правду, стоящую за восстанием? — Винтор почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. — Зачем мне было говорить? Почему он должен был сказать это именно мне?
Он судорожно вздохнул и ощутил в воздухе аромат насыщенного амасека. Редкой древности. Накануне вечером он пил его вместе с Малкадором.
Нет. Это было не так. Не вчера вечером. Несколько месяцев назад. Или это были годы?
Винтор схватился за лицо, украденный шифрованный ключ впился в его тонкую плоть. Все происходило совсем не так.
В его идеальном, совершенном варианте этого плана Сигиллит всё ещё будет далеко, на Белой Горе, по крайней мере еще один день. У Винтора должно было быть больше времени. Но все стало сложнее. Он недооценил, сколько времени потребуется ему для получения ключа, подделки разрешения и проникновения в святая святых Малкадора незамеченным.
Воспоминания о годах служения Регенту — или месяцах? — дали ему все необходимые знания, среди которых было недооцененное усердие.
Что же теперь делать? Винтор резко остановился перед дверью в большой кабинет. Сенсорная решетка впустила бы его сюда без вопросов, но он все еще колебался.
— Я все еще могу бежать. Сбежать и улететь, да… — возникла мысль, но тут же оборвалась под очередным болезненным ударом реальности. — Нет. Нет. Они найдут меня раньше, чем я доберусь до флаера. Так что мне нужно знать, — он собрался с духом и вошел в кабинет. — Мне нужно было догадаться. Я не вернусь.
Малкадор лишь изредка приглашал его в эту комнату, и поначалу это доставляло Винтору удовольствие. Он радовался всем их разговорам. Сигиллит был ученым, умел разрядить обстановку, а его обширная коллекция произведений искусства и литературы была неотразима для пытливого ума Эйла.
Они беседовали, играли в регицид, налегали на амасек и говорили о вещах, которые нельзя было обсуждать в другом месте. Но лишь поначалу.
Сейчас, оглядываясь назад, Винтор понимал, что это была изящная, позолоченная ловушка, ничем не отличающаяся от других замыслов
— Почему меня это удивляет? — сказал он себе, обходя огромные гололитические столы и экраны для чтения, проходя между картинами, которые плавали на подвесных панелях, словно мистические порталы, свободно дрейфующие, куда им вздумается. — Почему я думал, что он будет относиться ко мне иначе?
Приторное, всепоглощающее чувство неизбежности просачивалось в каждое действие Винтора, цепляясь за него, как будто это был запах дыма от костра.
–Сжигает себя заживо на кухне–
–Обливает свое тело амасеком и дотрагивается кончиком лхо-палочки–
Его руки всё ещё дрожали, он нашел место, где была потайная дверь, и прижал шифрованный ключ к каменной колонне. Какое–то мгновение ничего не происходило, и Винтор почувствовал зарождение безумной паники, но затем колонна застонала и сдвинулась, открыв проход позади себя. Холодный сухой воздух вырвался наружу, принеся с собой резкий запах дезинфицирующих средств.
Он отважился войти, холод металлического пола крал тепло сквозь подошвы его тонких кожаных ботинок.
Миновав точку невозврата, Винтор с ужасом двинулся вперед. Он не хотел быть здесь. Он ничего этого не хотел. Однако нет никакой возможности вернуться в тот день в саду, в тот момент, когда они впервые заговорили.
Предложение сыграть и бокал венерианского вина. Если бы только он мог взять свои слова обратно.
Еще один горький смешок.
— Он бы никогда не позволил мне сказать «нет», — голос Винтора эхом отразился от узких стен. Впереди коридор расширялся, превращаясь в лабораторное пространство, заполненное механизмами и медицинскими приборами утраченной Эры Технологий. Паукообразные медные штуковины и белые керамические конструкции тихо и старательно работали над узлами чахлой эмбриональной плоти, плавающими в стерильных камерах.
Сухая, холодная атмосфера комнаты; жесткий, бесцельный белый свет, шепчущие машины — все это вызывало у Винтора такой ужас, какого он никогда раньше не испытывал. Первобытный, изначальный и неотвратимый, словно вплетенный в само его существо. Он оперся о стену, и его вырвало.
Я никогда раньше не был в этой комнате. Почему я так боюсь этого?
Едва его закончило рвать, как сервитор появился из настенного разъема и приблизился к нему, наклонившись для уборки.
Чувствуя головокружение и ужас, Винтор заставил себя идти дальше. Скоро Малкадор закончит пестовать своих Избранных и Странствующих Рыцарей, и тогда он может вернуться сюда. Правда была в этой комнате, Винтор неистово верил в это. Почему ещё Сигиллит не скрывал от него ничего другого, кроме этого?
Малкадор признался в стольких страшных вещах и открыл Винтору столько ужасных истин, что адъютант испугался, как бы рассказанные ему тайны не лишили его рассудка.
— Человек попроще мог бы сойти с ума, узнав их, — сказал он, задыхаясь. — Возможно, я тоже.