Погребенный кинжал
Шрифт:
— И что нам делать? — вопрос исходил от другого воина, неизвестного библиарию, но бледность его лица и черные, как ночь, длинные волосы позволяли предположить принадлежность к Легиону Лорда Коракса.
— Ничего, Брат Оген. Вообще ничего, — Малкадор сделал паузу, опираясь на посох и вглядываясь в их лица. — Вы должны использовать этот момент для перевооружения, ремонта брони и пополнения запасов. Сейчас затишье перед бурей, надо воспользоваться им с умом.
— Затишье? — Гарро не предпринял никаких усилий скрыть раздражение в голосе. — По всей планете пылают города. Люди
Малкадор не ответил. Вместо этого ответ пришел от темноглазого воина, стоявшего в тени под крылом шаттла.
— Это не война, Гвардеец Смерти. Это всего лишь рябь на воде, идущая перед шквалом. Посмотри наверх. Прилив будет таким большим и мощным, что ты перепутаешь его с небом.
Рубио мельком взглянул на темноглазого воина сквозь призму своего экстрасенсорного зрения и нахмурился. Контур души воина был неровным, имел форму, которая, казалось, была слеплена из осколков, а не рождена как единое целое. Он привлек внимание другого Странствующего Рыцаря и инстинктивно подался назад, но не раньше, чем увидел изображение серебряной монеты и слово, выгравированное на её поверхности, исчезающее, как только оно произносилось вслух.
Янус.
Лицо Натаниэля окаменело, и он отступил. Бесконечная, гнетущая усталость этой сводящей с ума полувоенной жизни постоянно требовала его внимания, все время угрожая сбить с истинного пути, лежащего перед ним.
Он глубоко вздохнул. Сейчас было не время погружаться в очередной лабиринт замыслов Малкадора. Ему нужна была ясность его веры и сила, которую принесло бы знание.
Сигиллит продолжал беседовать с темноглазым Странствующим Рыцарем и остальными, но мысли Гарро были далеко. Он подошел к Галлору, сидящему на оружейном ящике, и заговорил тихо, чтобы только он мог слышать его слова.
— Брат, мне нужна твоя помощь.
— Мне знакома эта интонация, — тот искоса взглянул на него. — Я слышал ее каждый раз, когда ты поручал Седьмой роте сделать что–то… дерзкое.
Легионер невольно улыбнулся.
— Верно. И мы бросали вызов судьбе с таким рвением.
— Да, капитан. Теперь эти дни для меня в прошлом.
Улыбка исчезла.
— Для нас обоих.
Хелиг отвел взгляд. С тех пор как Натаниэль вернулся на Терру, его прежний ранг боевого капитана был не более чем почетной формальностью. Хоть он и обладал статусом Agentia Primus Сигиллита, негласное правило установило, что ни один Странствующий Рыцарь не превосходит другого по званию. Если Гарро отдавал Галлору приказ, тот не мог выполнить его иначе, кроме как с одобрения Малкадора.
Но это правило отошло на второй план, когда другой Гвардеец Смерти медленно кивнул.
— Я ничего не забываю. Скажите, что вам нужно, капитан.
— Найди то, что осталось от Семидесяти — наших братьев, сбежавших от предательства на борту «Эйзенштейна».
— Их теперь меньше, — заметил легионер. — И не все могут быть на Терре. Они не были выбраны, как мы.
— Собери всех, кого сможешь. Наша последняя битва почти на носу, Хелиг.
Галлор мрачно кивнул и посмотрел
Натаниэль покачал головой, отвечая на невысказанный вопрос.
— Это не та проблема, которая должна волновать Регента. Я прошу тебя сделать это не как твой бывший капитан, не как Странствующий Рыцарь. Я прошу как один Гвардеец Смерти другого.
Другой воин встал.
— Тогда все будет сделано, — Галлор ушел, не оглядываясь.
Подобрав свой потрепанный боевой плащ, Гарро направился к зияющей пасти нуль-гравитационной трубки на дальней стороне посадочной площадки, намеренно избегая остальных Странствующих Рыцарей. Однако обойти Тайлоса, который дожидался его на краю платформы, было невозможно.
— Ты что–то ищешь, — сказал псайкер, и Гвардеец Смерти почувствовал мягкое давление телепатического зонда.
Он бросил на библиария предостерегающий взгляд.
— Не лезь ко мне в голову, Тайлос.
— В тебе есть много такого, чего я никогда не понимал, Натаниэль. Скрытые места в твоих мыслях, — Рубио скрестил руки на груди. — И на эти вопросы нет ответов. Кажется, они ускользают, как капли дождя.
Непрошеное воспоминание о талисмане мертвого солдата — золотой аквиле на цепочке — всплыло в голове Гарро. Это дело рук псайкера или что–то еще? Он усилил свой напор.
— Я никогда не бросал тебе вызов, кодиций. Окажи мне такую же честь.
— Как я могу оспаривать то, во что ты веришь? — ответил библиарий. — «Император защищает», да? Как может кто–то из нас осудить такое заявление?
Натаниэль протиснулся мимо него и ступил на платформу лифта. Затем бросил за спину предупреждение.
— Разберись в своих проблемах, брат. Скоро для этого не будет времени.
Но Рубио не мог закончить разговор без последней попытки проникнуть в поверхностные мысли капитана, выяснив его намерения при помощи эфира.
— Ты идешь в глубокие подземелья… кого ты надеешься там найти?
Гарро ничего не ответил и позволил темноте трубы поглотить себя.
Руки Эйла Винтора дрожали так сильно, что он едва не выронил шифрованный ключ. Поверенному потребовалось значительное усилие, дабы замедлить свое учащенное дыхание до такой степени, чтобы его разум обрел ясность.
Он горько рассмеялся, проходя через центральный атриум покоев Сигиллита, перешагивая с одного декоративного ковра на другой, пытаясь разглядеть плывущие под потолком сенсорные сферы.
Ясность. Даже предполагать такое было нелепо. Во всяком случае, мысли Винтора сгущались, заволакиваясь туманом замешательства, который становился все более плотным с каждым мгновением.
— Если бы они только знали, если бы я только мог сказать, — пробормотал человек себе под нос. Он взглянул в сторону большого арочного окна, видневшегося через открытую дверь в спальню, и резкий, самоубийственный импульс пробежал по его телу. Шквал грубых, агрессивных мыслей обрушился на него.