Погребенный кинжал
Шрифт:
Гарро не мог не окинуть взглядом серое небо.
— Он идет.
— Это верно уже семь трудных лет, — заметил Малкадор. — И даже больше.
Взгляд капитана упал на Рубио. Псайкер отвернулся, но не так быстро, чтобы успеть скрыть свой затравленный взгляд.
— Что там произошло?
— Я же просил тебя не беспокоиться, — Сигиллит повысил голос, чтобы его было слышно сквозь грохот реактивных двигателей, в то время как сланцево-серый «Громовой ястреб» взлетал с посадочной площадки Белой Горы и приземлялся рядом с ними.
Натаниэль продолжал наблюдать за Рубио.
— Я узнаю серьезную душевную травму, когда вижу её.
— Он крепче, чем ты думаешь — сказал Сигиллит, пока
Полет проходил в расплывчатом, подобно замедленному времени, состоянии каталептической комы, когда Рубио позволил своему мозговому импланту ввести его в состояние полусна, которое было для легионера ближайшим подобием сновидений. Все еще пребывая в сознании, именно в этом полусонном состоянии он мог отдохнуть и собраться с мыслями.
Отчасти воин вошел в транс, потому что его тело устало, и он научился на горьком опыте находить покой везде, где только мог; но Тайлос также отошел от своих товарищей — Странствующих Рыцарей, чтобы заглянуть внутрь себя и прощупать брешь в своей памяти.
Пустота была цельной и совершенной, так прочно вплетённой в сеть его переживаний, что, казалось, будто всегда была там. Рубио понял — его подсознание принимает новую схему воспоминаний, и у него появилось неприятное чувство, что через несколько дней он вообще не заподозрит ничего плохого.
Яркое телепатическое присутствие Малкадора чувствовалось на краю его сверхъестественного сознания, словно далёкое солнце в непостоянном небе. Не было улик, доказывающих тот факт, что Сигиллит что–то сделал с ним там, на Белой Горе… но странным образом отсутствие доказательств само по себе это подтверждало. Только достаточно великая пси-сила, столь мощная, как у Регента, могла изменить сознание и не оставить практически никаких следов.
Псайкер думал об отсутствующих фрагментах памяти и гадал, что же ещё Сигиллит мог взять — или оставить после вмешательства.
Его ощущение времени изменилось, вернувшись к нормальному ритму, он начал вслушиваться в разговоры, ведущиеся вокруг него мешаниной голосов, перебивающих друг друга на разных вокс-каналах.
Идущая война коснулась не только Белой Горы. Сообщения о сторонниках мятежников, диссидентах и атаках подрывников заполнили коммуникационную сеть. Некоторые из проблемных точек были незначительными делами, оставленными на усмотрение Имперской армии, Адептус Арбитрес или местной городской стражи — беспорядки, которые формировались из так называемых мирных демонстраций против ограничений, введенных эдиктами Лорда Дорна об обороне, и тому подобное. Но другие носили характер тщательно спланированных диверсий и тайных ударов. Вооруженные нападения на космопорты архипелага Нигон, постоянные сражения в Атлантическом Ущелье, террористические атаки в полудюжине городов-ульев. И среди этих обычных атак были сообщения о сверхъестественном и невозможном.
Все говорили о мухах. Рои появлялись там, где их не должно было быть.
Месяцы поисков и нейтрализации подобных явлений дали Рубио возможность приноровиться к этим феноменам. Тон голосов простых людей, столкнувшихся с нереальными ужасами, имел особую интонацию, которую он научился определять на слух.
Именно в такие сражения отправлялись Странствующие Рыцари, но сейчас псайкер, с уверенностью больше, чем когда–либо, убедился — с их численностью и оружием они не смогут остановить прилив. «Громовой ястреб» тяжело приземлился на одной из верхних площадок дворца, и Рубио предпочел высадиться последним, наслаждаясь тишиной. Покидая корабль вместе с экипажем сервиторов, идущих за ним, он осмотрелся вокруг. Другие транспорты
Но что действительно привлекло внимание воина, так это количество легионеров в боевых доспехах цвета грозового неба, стоявших по стойке смирно, пока Сигиллит шел среди них.
За все время, прошедшее с того рокового дня на Калте, — воспоминание почему–то заставило его поморщиться — Рубио никогда не видел больше четырех Странствующих Рыцарей в одном и том же месте, в одно и то же время. Вместе с ним, Локеном, Гарро и Галлором их было одиннадцать.
Псайкер всегда подозревал, что их, конечно, было больше, чем ему положено знать, и в прошлом мельком видел воинов, походку которых он не узнавал. Библиарий вспомнил о том легионере, которого видел выходящим из покоев Малкадора, и начал искать среди присутствующих кого–то похожего.
Под его взглядом промелькнуло знакомое лицо. Вардас Изон торжественно кивнул ему, выражая целый ряд намеков, и он ответил тем же. Неподалеку еще один Странствующий Рыцарь отцепил свой плащ, и Рубио заметил мельтешение резных амулетов на его ожерелье. Они были единственным отличительным знаком этого воина, так же как гладиус Рубио, украшенный Ультимой, который ему разрешили сохранить как память о своем Легионе. Амулеты были оберегом, который предпочитали так называемые рунные жрецы дикой Стаи Лорда Русса, и если этого было недостаточно, то пепельно-рыжий цвет растрёпанных волос воина лишний раз подтверждал происхождение сына Фенриса.
Бывший Космический Волк ухмыльнулся ему, когда он сошел с трапа «Громового ястреба».
— Брат Рубио. Добрая встреча.
— Йотун?
Тот кивнул.
— Значит, ты сейчас Койос?
Рубио не ответил на вопрос.
— Шаттл… ты врезался в лагерь предателей. И выжил.
Ухмылка Йотуна стала шире.
— Чтобы прикончить меня, потребуется нечто большее.
— Очевидно, — Рубио подумал о серебряной монете, которую дал ему Малкадор. — А кем ты был раньше, брат?
— Разве это имеет значение? — воин кивнул в сторону Малкадора. Сигиллит тихо беседовал со своим поверенным, высоким худощавым мужчиной по имени Винтор.
— Полагаю, что нет, — библиарий внимательно наблюдал за Винтором. Глаза худого человека нервно метались из стороны в сторону, когда Регент не обращал на него внимания.
Тайлос и раньше видел в нём это волнение — или, по крайней мере, он видел его в ком–то, кто выглядел и говорил как Эйл Винтор. Тайна этого человека вернула размышления Рубио в мрачное русло, тревожащее его собственный разум.
— Скрытые атаки отбиты, — объявил Малкадор, повысив голос так, чтобы его услышали все. — Мы были готовы и были там, где нужно, когда прихвостни Гора ударили. Но они будут не последними. Я не сомневаюсь, нас подстерегает другая опасность и другая отравляющая ложь, — он перевел дыхание и кивнул сам себе. — Но знайте вот что. Эти атаки — звон колокола, что возвещает о начале конца. Планы и приготовления предателей вот-вот придут в действие. Будут пожары и смерть. На улицах будет беспорядок и паника, и дальше будет хуже, пока от кораблей Магистра войны не почернеет небо, — Малкадор ткнул костлявым пальцем вверх, проходя обратно через строй. В этот момент Рубио увидел, как Винтор воспользовался возможностью ускользнуть, пока его хозяин был занят другими делами.