Погружение в пламя
Шрифт:
— Если бы мне так задницу подпалили, я бы от стыда в орден точно не вернулся, — сказал Эрик. Смеяться над бедолагой ему больше не хотелось. Он уже ждал, когда заклинание будет погашено.
Когда огонь охватил Шпиллера целиком и тот взмолился о пощаде, Фил не сдержался и выкрикнул Каспару:
— Останавливай чары!
Но выкрик затерялся в пронзительном визге, на который сорвался голос сгорающего заживо человека. Каспар подходил ближе к противнику и смотрел на него пристально, будто смакуя каждую секунду. Кажется, он едва заметно улыбался.
— Почему никто не вмешивается? — Фил потянул Арона за рукав. —
— Вмешиваться нельзя. Это дело их двоих. А иначе зачем было начинать? Если место для прощения осталось, то Каспар потушит пламя.
— Арон, — не отставал Фил, — так нельзя.
— Только так и надо, — спокойно сказал Арон. — Они оба знали, на что шли.
Шпиллер долго кричал и катался по песку. Когда подошёл Каспар, то прижал беднягу ногой, не давая сдвинуться с места. Магический огонь, отражавшийся в очках своего создателя, уже поглотил мантию и одежду под ней и теперь пожирал кожу жертвы и въедался глубже. Шпиллер вяло порывался вырваться, но Каспар навалился изо всех сил, вдавливая голову своего врага сапогом в песок. И Шпеллер затих. Только после этого маг остановил огонь и отошёл. На песке остался лежать чёрный, будто кусок угля, остов. Пламя было настолько сильным, что обнажились рёбра.
— Я не верю в то, что только что увидел, — шептал Фил.
Эрик и Виктор хранили мрачное молчание, за которым крылась буря эмоций. Арон это видел.
— Дуэли чародеев редки, потому что магией занимаются люди образованные, понимающие и мир, и мотивы поступков тех, кто его населяет. Если дуэли происходит, то у неё всегда есть веский повод. Ваши коллеги, — Арон кивнул в сторону арены, где всё ещё лежал одинокий Шпиллер, — ещё не стали правомочными магами, но комиссия, ознакомившись с претензией Каспара, одобрила дуэль. Значит, повод был.
На этот раз не сдержался Эрик:
— Да понятно, что повод был! Но, чёрт возьми, все их разногласия можно было решить куда проще!
— Как?
— Да просто прямо поговорить можно было. Ну подраться, если не договорились.
— Эрик, та знал о том, что происходит между Каспаром и Шпиллером? — серьёзно спросил Арон.
— Конечно, знал. Все знали.
— Полагаю, у них были все возможные разговоры. И драки были. Так?
— Так, — буркнул Эрик, уже понимая, к чему ведёт наставник.
— Вот так выглядит финал всех их разговоров и драк, — Арон указал рукой на песок. — Значит, по другом не получилось.
— И всё равно я не могу этого принять. Мы всегда ему помогали. Бывало даже защищали. Нужно было просто жёстче поставить Тода и Шпиллера на место. И не потребовалось бы тогда доводить до подобного исхода.
Арон одобрительно посмотрел ни Эрика и сказал:
— Знаете, когда человека загоняют в угол, и он понимает, что помощи ждать неоткуда, он дерётся насмерть. Получается, ни от вас, ни от кого бы то ещё Каспар помощи не ждал. А гордость не позволяла просить. И вы не предложили, хотя знали, что ему тяжело.
Парни исподлобья смотрели на Арона, никто не перебивал, потому что всё сказанное было правдой. Арон продолжал:
— Пусть не сразу, но в Каспаре пробудилась честь мага, а пробудившись, эта честь осознала, что другого выхода, кроме смерти, нет. Эта дуэль — благо не только для него, но и для Ордена. Скоро вы это поймёте.
Они покидали Волшебный купол в молчании.
У ступеней ждал Марк. Конюх сидел на карете с вожжами в руках. Завидев Эрика, сдержанно кивнул. Уже в пути Арон вновь обратился к ученику.
— Эрик, я прекрасно понял, зачем ты с друзьями оказался на пустыре. Более того, мне нравится это стремление к самосовершенствованию. Но поверь опытному товарищу, развитие себя не должно граничить с идиотизмом. Как вы могли не знать, что в городе дежурят магические патрули? Они почуют даже виспа, а вы одних виспов наплодили с десяток, так ещё такое устроили, что даже я почувствовал, находясь за четыре квартала… — маг задумался. — Но кое-что полезное ты всё-таки сделал для меня.
— Да? И что же? — насторожился Эрик.
— Я правильно оценил тебя, когда мы встретились первый раз. Пусть мои слова тебя не удивляют, но ты всё делаешь как надо, Эрик, — взгляд мага вдруг потеплел. — Так, как надо для меня. Я мог бы обучить тебя быстрей и эффективней, но у меня нет на это времени, поэтому ты делаешь всё сам. С помощью ордена, само собой. Давай так… Больше не предпринимай ничего подобного в черте города, лучше выйдите куда-нибудь в лес неподалёку. Если нет денег на проход — я дам. На этот раз я не стану ограничиваться одними лишь советами. Не хочу, чтобы ты стал Каспаром, а я — тобой, тем самым тобой, который знает, но не помогает. Завтра у вас в группе только два утренних занятия. Как только они закончатся, придёшь домой. Тебя будет ждать Марк. Пойдёшь с ним.
— Что за дело?
— Завтра узнаешь. Тебе понравится. Кстати, можешь прихватить с собой Фила. Но ограничь, пожалуйста, общение с третьим товарищем, как его там… с Виктором. Он вам не по уровню. Общайся с сильными. К примеру, с Каспаром, — зловеще улыбнулся Арон.
[1] Двойственность — похожесть одного символа на другой. При допущенной двойственности в чертеже действие заклинания может отличаться от ожидаемого эффекта. Двойственность возникает из-за неразборчивого начертания внешне похожих символов, несущих в себе разный замысел.
Глава 3. Мера силы старшего адепта
— Толком можешь объяснить, что случилось? — прибежавший в орден Эрик, нашёл друзей отдыхающими у прудика. Вместе они устремились в огненную обитель. Жителям других башен, появляться там запрещалось, но Фила и Виктора не пришлось долго уговаривать на опасный подвиг. Незамеченными они проникли на второй этаж и без стука вошли в комнату Каспара. Тот умиротворённо сидел у окошка и пил какао.
— Эрик, я ничего не планировал, — спокойно объяснялся Каспар перед недоумевающим товарищем. — В тот день, когда вы пошли практиковаться, я остался у себя. Домой идти было лень. И вот в середине дня, так же как вы сегодня, без стука и предупреждения, заявляются ко мне, сами знаете кто, и начинают старый спектакль: «Ты убожество, размазня! Будешь с нами — станешь нормальным мужиком» и всё в этом духе. То ли от усталости, то ли действительно чаша моего терпения переполнилась, но, когда они ушли, я готов был взорваться от злости. И решение само нашло меня.