Погружение
Шрифт:
Он искренне недоумевал. Ну чего от него все шарахаются? Да, он сурово наказал несколько негодяев. Так ведь то были плохие парни!
Это сейчас он понимает, что в душе каждый человек волочит за собой воз грехов. У кого-то он большой, у других поменьше. Всякий боится, что грехи эти могут выплыть наружу. Тогда человека ждёт осуждение и порицание общества или государства. Мы давно мысленно смирились с возможным наказанием. Но, что будет, если о наших тёмных делишках узнает подобный Капитан, и возьмёт правосудие в свои руки? Ужас! Так и получается, чем больше за душой у человека грязи, тем сильнее
В итоге Капитан ожесточился против всех. Если уж люди хотят его бояться, то пусть боятся по делу. Напиваясь, распускал кулаки по малейшему поводу, а иногда и без повода. Достаточно было поймать чей-то косой взгляд, и он срывался. В конце концов люди перестали на него даже смотреть. Женщины, даже самые дешёвые портовые шлюхи, и те избегали его, хотя их-то он никогда не обижал. Чувство отчуждения от этого только усиливалось.
Он приходил в кабак молча выкладывал деньги на стойку. Бармен, не глядя на него так же молча наливал дешёвый виски. Капитан пил. И с каждым стаканом становился всё мрачнее, всё злее. Вся кипящая в нем ярость, ненависть и обида на мир, не имея возможности выплеснуться, обращались исключительно вовнутрь себя. Это разрушало его и прямом и в переносном смысле. Безупречное ещё недавно здоровье, сбоило. Он начал болеть, но не лечился, просто не умел. А рядом никого, кто бы мог и хотел помочь. Все свои недуги он заливал алкоголем и старился на глазах. Могучее тело стремительно дряхлело.
Именно так наказывали преступников в древних общинах. От них отрекались, отлучали от церкви, изгоняли из городов, делали изгоями. Это могло быть пострашнее смерти. Понимал ли он это, задумывался ли?
Нет, ненависть и алкоголь подстёгивая друг друга гнали его к последней черте. А он и не сопротивлялся.
Но однажды судьба свела его с местной христианской общиной простых людей, видевших своё предназначение в том, чтобы помогать тем, чей дух сломлен. Он был именно таким сломленным, и община приняла его, как брата. Они были внутренне чисты и сверяли своё поведение с Богом, а не с людьми. Они его не боялись.
Нет, он ни на секунду не раскаялся в том, что сделал. Да они и не требовали этого. Они вообще ничего не требовали. Просто братья научили его принять людей такими, как они есть, быть снисходительным к их страхам, к их ненамеренной жестокости к их несовершенству. Простить и полюбить.
Полюбить вопреки всему, как Господь, которого они предали и распяли.
Так начался его путь к исцелению. Так он пришёл к Богу.
Но возвращение к нормальной жизни оказалось не единственным даром общины. Один из её членов, старый моряк, помог найти работу на верфи мистера Спенсера. Спустя время оказался востребованным и его опыт капитана.
— Так с Божьей помощью и при поддержке общины, я стал в итоге капитаном «Сферы». Океан — снова мой дом. Но куда бы не заносила меня судьба, я не теряю связи с моими братьями. Они — моя семья. Ради них я готов на всё, — закончил рассказ Капитан.
***
Наступила долгая пауза. Слушатели тактично не спешили ни комментировать, ни сочувствовать, ни вообще выказывать какие-либо эмоции по поводу услышанного. Молчание наилучшим
— Интересно, пресса уже в курсе событий? — нарушил затянувшееся молчание Капитан. Все посмотрели на Германа.
— Вероятно, да, но весь мир узнает об этом примерно в течении суток. Требуется время, чтобы новость раскрутилась. Мы станем мировыми знаменитостями.
Последнее замечание ни у кого не вызвало энтузиазма.
А Герман подумал о маме. Возможно, она ещё не знает об аварии. Она не читает новостей в Интернете. Телевизионные же новости инертны. Да и поимённый список членов экипажа вряд ли будет опубликован. Всё-таки хорошо, что он не предупредил её о своей экспедиции. Есть шанс, что она узнает о происшествии после спасения.
Глава 17 Доктор Рибор
— А давайте-ка устроим обед, — предложил Капитан. — Знаете, за совместной трапезой время летит быстрее. Да и тревожные мысли отступают. Как в самолёте во время дальних перелётов.
— На «Сфере», в целях экономии электричества, нет нагревательных приборов, но в термосах предусмотрительно заготовлены кое-какие горячие блюда и напитки, полно закусок.
Все с энтузиазмом принялись изучать меню. Тамила взяла на себя роль хозяйки. Она извлекла из термосов блюда в соответствии с пожеланиями экипажа. Напитками все озаботились самостоятельно. Хлеб, соусы, сладости и прочие продукты были общими, каждый выбирал по своему вкусу.
Когда с закусками было покончено, снова завязался разговор. Тему подкинул Салим. Он напомнил про смелый поступок Тамилы в момент погрузки на судно. Оказалось, что Спенсер был не в курсе, да и Капитан не знал всех подробностей. Так что, Герман с удовольствием пересказал историю. Слушатели внимали рассказу с интересом. Любая другая героиня истории, вероятно, испытала бы смущение или иные, приличествующие случаю, эмоции. Но доктор Рибор казалась индифферентной ко всеобщему вниманию. Она тоже слушала, но так, будто речь шла о ком-то другом.
— Один вопрос во всей этой истории не даёт мне покоя, — закончил свой рассказ Герман. Дождался пока Тамила обратила на него внимание и продолжил. — Что Вы сказали тому нахальному матросу?
Все были заинтригованы и готовились уговорами раскрыть секрет. Но женщина не стала кокетничать.
— Я сказала, что у меня есть фотографии его вчерашних любовных похождений.
— И всё? Этого оказалось достаточно?
— Нет, ещё я намекнула, что могу их показать матросам команды.
— Круто! А у вас действительно есть фотографии? А что на них? — засыпал её вопросами Салим.
— О, пожалуйста, не отвечайте, — взмолился пожилой араб, опасаясь прямолинейности Тамилы, а потом повернулся к молодому человеку, и что-то сказал ему на своём языке.
Тот покраснел и извинился за неуместное любопытство.
— У меня есть ещё один, более невинный вопрос, откуда у вас такая реакция и вообще спортивная подготовка. Я знаю многих людей, которые годами потеют в фитнесс клубах на тренажёрах. У них прекрасные подтянутые тела, но о такой ловкости и реакции и речи быть не может.