Погружение
Шрифт:
От беспокойства у меня в животе все сжимается. И тут Касс говорит то, от чего все замирают:
– Она… Она мертва.
Время будто останавливается. У Касс вырывается всхлип, но я едва это замечаю.
Она мертва. Я снова и снова прокручиваю эти слова в голове, беззвучно проговариваю их губами, обвожу каждый слог языком. В памяти всплывает вчерашний вечер. Как Люси пыталась поговорить со мной, ее пристальный взгляд, который она, уходя, на мне задержала.
Сердце у меня бьется быстрее,
– Нужно вызвать полицию. – Я не сразу понимаю, что этот незнакомый голос с акцентом принадлежит ученику постарше.
Я киваю и вытаскиваю из кармана телефон.
– Мы так и сделаем, когда вернемся в Центр, – говорит Даг, который проверил у Даниэля пульс и, очевидно, заключил, что тот не в критическом состоянии. Учитывая обстоятельства, голос у Дага удивительно спокойный.
– Я… У меня телефон с собой… – говорю я.
– Нет. Нужно вернуться в Центр и заняться Ариэлем и Тамар. Им надо снять эти мокрые гидрокостюмы, – командует Даг. – Мы позвоним оттуда. По городскому связь надежнее.
Я стискиваю зубы. Видно, что даже в этих обстоятельствах Даг наслаждается тем, что он главный.
– Даниэлю нужен врач, – говорит Касс, ее голос почти потонул во всхлипах. Я смотрю на Даниэля, который неподвижно стоит на четвереньках, его грудь тяжело вздымается и опускается.
– Уже вызвали, – говорит Нил. – Мы увидели из окна Центра, как вы тащите Даниэля, и сразу позвонили в медпункт, на всякий случай. Врачи скоро будут.
И тут я понимаю, насколько я в этой ситуации бесполезна. Я опять оказываюсь лишней. В этой компании у меня нет роли.
– Я посижу с ним, – вдруг говорю я, вцепляясь в возможность помочь, выцарапать себе место среди них. – Вы идите в Центр, вызывайте полицию. Я подожду с Даниэлем.
Даг почти не замечает меня, он уже направился к Центру. Касс кивает в знак благодарности и, следуя за Дагом, уводит двух других учеников. Нил на секунду останавливается и оборачивается ко мне.
– Спасибо, – его темные глаза смотрят прямо в мои. Прежде чем я успеваю понять, что он делает, он наклоняется ко мне и целует в щеку. Это так естественно, но вместе с тем так неожиданно, что, хотя обстановка далеко не романтическая, меня бросает в жар. Пока я соображаю, что ответить, Нил убегает догонять остальных, и вот я уже сижу с Даниэлем одна.
– Ну что, – нерешительно говорю я через несколько минут, когда Даниэль перекатился на спину и сел, а его дыхание почти пришло в норму. – Тебе получше?
Он смотрит на меня без всякого выражения, и я понимаю, насколько я тут не к месту. Что вообще можно сказать чужому человеку, который только что узнал, что его знакомая мертва?
– Я Брук, – наконец говорю я, сообразив, что вчера во время нашего короткого разговора я так и не представилась.
– Даниэль.
Вчера он непринужденно шарил глазами по моему телу, но сейчас на меня даже не смотрит. Он начинает
– Эй, полегче. – Я тоже поднимаюсь и беру его под руку. Я не могу обхватить его бицепс пальцами даже обеих рук, но все равно пытаюсь усадить его обратно. – Помощь уже в пути. Надо просто спокойно подождать.
Удивительно, но он подчиняется, и между нами снова устанавливается неловкое молчание.
Когда начинает казаться, что мы сидим уже час и только и делаем, что слушаем шум волн и тяжелое дыхание Даниэля, любопытство берет надо мной верх.
– Кх-м, ну так что, – говорю я, – не хочешь рассказать, что случилось?
Он резко поворачивается ко мне, и мне становится стыдно, когда я вижу, как он морщится от боли.
– Ты же слышала. Люси мертва.
Я думала, что он проявит какие-нибудь эмоции, но его холодный тон застает меня врасплох. Теперь Даниэль совсем не похож на того развязного парня, каким я видела его вчера вечером.
– Но она не погружалась вместе с вами?
– Нет. Она не пришла утром. Она уже была… там.
Я не знаю, что сказать. Через некоторое время он продолжает, но, кажется, говорит скорее сам с собой:
– Она просто колыхалась там. На дне моря. Но это уже не совсем она, понимаешь?
Секунду я молчу, немного озадаченная его словами. Они ведь познакомились только на занятиях, разве нет? Не ожидала, что Даниэль такой проницательный и умеет так быстро сходиться с людьми.
Но потом я думаю о Люси, которую тоже впервые увидела только вчера. Такая решительная, с большими голубыми глазами. От нее исходила спокойная уверенность. Она бы точно далеко пошла. И кажется, что всю ту жизнь, которую она излучала, невозможно было погасить так быстро.
Но, видимо, такова природа смерти. Она никогда не кажется возможной.
– И как только это могло случиться? – продолжает Даниэль.
– Ну то есть, – говорю я, обдумывая варианты, – может, она выпила лишнего на вечеринке и…
Даниэль не дает мне закончить.
– Не, это вряд ли, – перебивает он. – Мы с ней там виделись. Она не была пьяна.
Я пытаюсь вспомнить, что было вчера вечером на пляже, но всплывает только мешанина из неоновых всполохов и оглушительных басов. Может, я и видела Люси, но лица у всех были изрисованы зеленой и розовой краской, так что не уверена.
– Хм-м… – я думаю о том, как вчера, когда я уехала, они с Люси пошли выпить перед вечеринкой. Может, Даниэлю показалось, что она выпила меньше, чем на самом деле. – Тогда, получается, это несчастный случай.
С обеспокоенным лицом Даниэль поворачивается ко мне:
– Но зачем бы она пошла в воду одна? И как она оказалась так далеко от берега?
Справедливо. Зачем бы ей так делать? Даже если она напилась, с чего бы она вдруг решила зайти в море одна среди ночи, ведь совсем недалеко на пляже тусовалась куча людей?