Похищение Елены
Шрифт:
К неудовольствию Касима, ящичек в их небольшой мешок уже не влез, и он сунул его в руки своему подельнику, который до сего момента больше стоял столбом или мешался под ногами, чем помогал.
— На, понесешь, — не терпящим возражения шепотом приказал Касим и быстро, но бесшумно побежал по лестнице вниз.
И на первом этаже столкнулся нос к носу с Гагатом.
— Ты кто? Что ты тут… Стой!!!
Касим мгновенно развернулся и побежал наверх, рассчитывая выпрыгнуть на улицу из
Если бы он обкрадывал дом алхимиков или даже звездочетов, ему бы это удалось.
Когда черная вспышка, ослепившая всех, погасла, под ноги окаменевшего от ужаса Фаруха упало то, что еще несколько секунд назад называлось Касимом.
Печально звякая о каждую ступеньку, докатилось до первого этажа и окончило свои дни покореженное и оплавленное золотое блюдо.
— Это воры!..
— Вон еще один! — нарушив пелену молчания, злобно ткнул пальцем Гагат в сторону стоящего пролетом выше Фаруха.
— Дай мне убить его! — оттолкнул брата Иудав, и из пальцев его вылетел черный шар.
— У него кувшин!
Дуга ядовито-зеленого света другого заклинания ударила по глазам. Соприкоснувшись с черным шаром, она покраснела, во все стороны полетели жгучие белые искры, и весь этот фейерверк с шипением и треском вгрызся туда, где только что стоял потрясенный воришка.
Но его там уже не было.
— Где он? — в который раз обежав все три этажа и выглянув на улицу, спросили братья друг друга, встретившись у останков вора, обнаруженного первым.
И в который раз ответили друг другу:
— Не нашел…
— Может, его так ударило, что и мокрого места не осталось?
— А кувшин? Кувшин — предмет магический. От него хоть что-то должно было остаться даже при прямом попадании.
— Чего ты орешь? Я что, глухой?
— Послушай, ты какое заклинание использовал? — пришло вдруг что-то в голову Гагату.
— «Жгучую Смерть Андипала». А что?
— А я — «Отклонитель Гупты».
— Ну и что из этого? — все еще недоумевал младший брат.
— Ты помнишь, что нам говорили в школе по поводу возможных эффектов комбинированного применения этих заклинаний?
— Нет, — с гордостью тут же отозвался Иудав.
— И я — нет.
— Ну и зачем спрашивать?
— А затем, что отклонилась у нас, как я подозреваю, не твоя «Жгучая Смерть», а вор. Вместе с кувшином.
— Куда? — словно боясь поверить в сказанное, медленно, шепотом едва выговорил Иудав.
— Не знаю.
— …И ты ЧТО?!
— И я, получив свободу, побежал искать Фатиму. Я думал, что, попав в мир смертных, что еще не удавалось ни одному джинну за всю историю существования нашего племени после порабощения калифом Сулейманом, по-прежнему
— Ты не собирался возвращаться, — бесцветно констатировал факт Волк, сжимая рукоять меча так, что костяшки побелели. — Ты, старый саксаул, не собирался возвращаться в свой вонючий кувшин, даже когда нашел бы эту Потьму.
— Фатиму.
— Какая разница!
— Я нашел ее. Она поддалась моим уговорам, и мы… Но через насколько часов я почувствовал… Я превратился в больного немощного старца. Моя магия утекает из моей разбитой смертной оболочки вместе с жизнью, как вода из дырявого ведра. Нет, все-таки джинны не предназначены для жизни в мире смертных. И я убедился в этом ценой своей жизни. Попасть обратно в кувшин — моя единственная надежда. Помоги мне найти его, о справедливый юноша! Твой гнев оправдан, я виноват перед твоим другом и тобой. Но сейчас… Если ты мне не поможешь, ты никогда больше не увидишь его. Даже если ты найдешь кувшин после моей смерти, никто другой, ни один даже самый великий маг на свете не сможет помочь ему вернуться в ваш мир.
— Ну почему, почему ты из всех людей вокруг выбрал именно моего Ивана?!
— Потому что он был больной, его естественная защита ослаблена, и он мог слышать мой призыв. Но это не главное. Главное то, что из всех людей, которых я видел или чувствовал с тех пор, как совершил свое открытие, он был единственным, кто согласился бы заменить меня на время, даже если бы был абсолютно здоров.
— Ах ты ж саксаул недобитый… — начал угрожающе подниматься с ковра Волк.
— Поставь себя на мое место, о Сергий! — взмолился джинн.
— Ты эту тактику на Иване пробуй!
Но, несмотря на кипящую и выплескивающуюся через края возмущенного разума ярость, Волк последовал совету старика.
— Ты абсолютно уверен, что твой кувшин находился именно в той куче? — угрюмо поджав губы, спросил он через несколько минут.
— Абсолютно! Она сорок лет лежала на этом месте, и никто ее не убирал, она только росла и покрывалась пылью со временем.
— Может, это были тимуровцы?
— Кто-о?!
— Тимуровцы. Люди из войска хана Тимура. Один мой друг рассказывал, был такой в ваших землях не так давно. А может, до сих пор жив. Его гвардейцы так пошутить любили. Например, у трактирщика, бывало, спросят, любые ли он деньги берет. Тот, естественно, и рад. А они расплачиваются за обед ракушками вместо нормальных денег. Тот начинает возмущаться, а они ему — что на эти ракушки где-нибудь в Узамбаре слона купить можно… Или придут под вечер к рыбаку и спросят: «Сети нужны?» А у того есть, он и ответит, что не нужны. А утром смотрит — сетей и нету…