Похищение Эми

Мориарти Шон

Я приподнимаю брови, глядя на него, это не кажется правильным.

— Они все исполнители? Ни одного члена мафии?

— Никого, кто мог бы дать нам информацию. Ты снял отпечатки у всех, кто был на твоем участке? — спрашивает он, и я клянусь, что он пытается поймать меня.

Он точно знает, что я делаю свою работу безупречно. Я не лажаю.

— У тебя есть отпечатки больших и указательных пальцев всех парней, Саймон. Какого черта ты хочешь, чтобы я сделал? Начал отрезать их в будущем и приносить

тебе?

Джонатан зашелся хохотом рядом со мной.

— Представляешь Паука с мешком отрезанных пальцев?

Серьезно, я совсем не нахожу это дерьмо смешным. Саймон подозревает кого-то из наших рейдов, и я понимаю, насколько это плохо. Мы упустили кого-то или что-то. Либо Джонатан, либо я. Я просто не знаю что, и Саймон тоже не знает.

Я толкаю Джонатана локтем под ребра, и его хохот переходит в тихий смешок.

— Заткнись на секунду, байкерок. Подумай об этом... Ты когда-нибудь слышал, чтобы русские нанимали кого-то вроде них?

— Это похищение. Они… — начинает он.

— Нет, нет, нет. Послушай меня, Джон, дело не только в этом, — рычу я.

Моя голова кружится, и я краем глаза вижу, что Саймон наблюдает за мной. Он идет по тому же пути, что и я, и ему не нравится конечный результат.

— Давайте вернемся немного назад, например, к моменту нападения якудза на жену Люцифера.

Это заставляет их замолчать, и я могу сказать, что полностью завладел их вниманием.

— Ее схватили. И мы бросились ее возвращать. Мы обратились ко всем наемникам города с призывом завершить эту операцию. Правильно?

Джонатан пожимает плечами, но Саймон медленно кивает.

— Так и было. Мы даже назначили русским вознаграждение.

— Верно. Какого хрена это нам дало? У нас было трое парней, двое из которых клялись, что были просто поварами из местного ресторана. Какого черта русские не нажились на всех убегающих ублюдках? Я имею в виду, серьезно, даже наши парни ежедневно приводили татуированных ублюдков. Люцифер выложил почти сотню миллионов, верно?

— Если бы он не объявил об этом вознаграждении… Это было… рискованно, — говорит Саймон.

— Русские никого не приводили. Это странно. Им тоже нужны деньги, понимаешь? Затем от Барта я получаю имена. Мы слышим имя Ивана, но это все. Каждый пойманный выдал нам кучу информации, но никто не знал своих спонсоров.

— Итак, русские и якудза находятся в одной лодке. Нам это известно… — ворчит Джонатан.

Он прав, это знание довольно легко доказать. Только вот русские молчат, они не стучат в нашу дверь из-за Ивана. Почему, черт возьми, они этого не делают? Он стоит кучу денег, и он знает о захвате детей Люцифера.

Итак, мы обезвредили их команды. Судя по оружию и разведданным, которые мы получили из дома, они собирались захватить детей, но с какой

целью?

— Чего-то не хватает во всем этом раскладе. Например, во что они играют? Это заказ от якудзы? Расплата за то, что мы тогда накрыли их?

— Теперь вы понимаете, почему я спросил, не пропал ли кто-нибудь. Не похоже на то, чтобы русские выполняли такую работу без участия осведомителей.

Кончики пальцев Саймона сцеплены перед лицом. Он смотрит на нас обоих как паук, готовящийся схватить нас.

— Ты думаешь, что мы упустили кого-то или что-то? — спрашивает Джонатан.

— Это приходило в голову мне и Люциферу. Мы оба согласны с тем, что какой-то кусочек пазла отсутствует, но... Мы не знаем, что это.

— Ты думаешь, что мы облажались, или ты думаешь, что мы крысы? — спрашивает Джонатан, подаваясь вперед на своем стуле.

Закатив глаза, Саймон говорит:

— Нет, у нас нет сомнений в вашей лояльности.

Кивнув, Джонатан говорит:

— Тогда к чему ты, нахрен, клонишь?

Наблюдая за лицом Саймона, я вижу слабые темные круги вокруг его глаз. Он устал и напряжен.

Для него это ненормально.

Саймон – не что иное, как совершенно независимый профессионал. Он не занимается эмоциями или чувствами. Саймон один из аналитического элитного звена. Он имеет дело со сведениями, числами и разведданными. Если бы я не видел однажды, как его ударили ножом в ногу, я бы подумал, что он гребаный робот.

Мужчина чертовски собран, спокоен и ненавидит грязь. У него есть связи по всему миру, и поэтому его называют Паук. Также это имя несет в себе понимание того, что если кто-то попал в его сети, он покойник.

Если Саймон не свяжет все воедино… бл*ть.

 — Насколько мы уверены, что это что-то есть? — спрашиваю я, пытаясь встать между ними, пока не вспыхнули страсти.

Саймон переводит взгляд на меня.

— Мы не уверены.

— Чушь собачья. У меня сейчас шерсть на загривке стоит дыбом не ниже, чем у тебя.

Джонатан откидывается на спинку стула.

— Слишком многого не происходит, — говорю я.

— Где Иван? Что говорят о нем наши информаторы?

— Он залег на дно. Оторвался от наших людей, как только вышел, — говорит Саймон, поморщившись.

— Что, нахрен, значит оторвался? Где он, черт возьми? — едва не кричу я.

— По слухам, его и жену увезли обратно на родину. Чтобы ответить на несколько неудобных вопросов.

— Ты шутишь надо мной? — спрашиваю я.

— Нет, мы рассчитывали, что это произойдет после ваших рейдов. Похоже, они хотят знать, как нам стало известно об этих двух маленьких группах.

— Ну, бл*ть, — говорю я. — Мне все еще это не нравится. Это слишком просто.

Саймон хмурится, пожимая плечами.