Похищение Луны
Шрифт:
— Осталось ли хоть немного вина? — прервала его мечты Дзабули.
— Да, вчера я его не допил. Хватит для гостя.
Образ Дзабули вдруг встал между Арзаканом и Тамар.
Как быть Арзакану с этой доброй, преданной Дзабули? Бедняжка! Из-за него она оставила службу, обрекла своих сирот на полуголодное существование в Окуми и дни и ночи проводит у его постели.
Как жестоки мужчины!.. Но ничего, он устроит ее здесь на службу. Он сполна отплатит за все ее заботы. Чего же ей еще? Ведь между
Этими мыслями был занят Арзакан, когда послышался лай собак. Он насторожился. Собаки не стали бы лаять так отчаянно, если бы кто-нибудь чужой не вошел во двор.
Вдруг лай сменился бессильным визгом. Одна завыла жалобно. Видно, кто-то угодил в нее палкой или камнем. «Это, конечно, старая дворняжка», — подумал Арзакан.
Собака продолжала выть.
Арзакан приподнял голову.
— Посмотри, что там происходит? — сказал он. Дзабули выглянула в дверь.
Держа в руках зажженную лучину, через двор бежал Келеш.
— Что случилось? — спросила Дзабули вполголоса.
— Ничего, малануры идут.
Аразакан вспылил.
— Это все затеи Арлана и Апакидзе. Кому нужна эта комедия? Шарят эти малануры по дворам, попрошайничают, только беспокоят народ.
Едва успел Арзакан произнести эти слова, как в дверь осторожно постучали.
«Стук тихий. Может быть, это мать с Тарашем», — подумал он.
Дзабули возилась с тестом. Пока она мыла руки, стук повторился. Явственно послышался шепот двух мужчин.
— Пришли-таки проклятые малануры! Дзабули, милая, открой, — сказал Арзакан и отвернулся к стене, чтобы не разговаривать с ними.
Дзабули вытерла фартуком руки, отодвинула засов.
В комнату ворвались двое мужчин с кинжалами.
Увидев женщину, они отпрянули.
Потом один из них, рыжий великан, обойдя Дзабули, шагнул к постели Арзакана.
Второй же, в черной папахе, стиснул пышное, мягкое тело девушки, стал вязать ей руки. Как разъяренная волчица, впилась она зубами в его локоть.
Арзакан обернулся на шум.
Перед ним стоял Джамлет Тарба с занесенным кинжалом.
В один миг Арзакан выпрямился, как стрела, и скрутил правую руку Джамлета. Тот навалился на него грудью. В смертельной схватке сцепились Звамбая и Тарба.
Во дворе прогремели один за другим несколько выстрелов. Шесть человек, вооруженных берданками, приближались к дому Кац Звамбая.
Хозяин дома и Тараш Эмхвари успели выскочить в заднюю дверь. Пули изрешетили перила балкона.
Хатуна и Лукайя задвинули изнутри засов.
Кац Звамбая и Тараш, отстреливаясь, кинулись к чулану Арзакана.
Луны еще не было.
Кац и Тараш бежали, припадали к земле, снова вскакивали и, стреляя, продвигались к чулану.
Собаки яростно бросались на метавшиеся во мраке темные фигуры нападающих.
В
Тарба нагнулся за оружием, но не успел выпрямиться: ворвавшийся в комнату Тараш с молниеносной быстротой обмотал руку полой чохи и вырвал у него кинжал.
Тараш изучал в Европе приемы бокса. Когда рассвирепевший Джамлет кинулся врукопашную, Тараш ударил его кулаком под ложечку. Тот зашатался, зарычал, как зверь. Не дав ему опомниться, Тараш метнул кулак прямо в его ястребиный нос.
С окровавленным лицом, обессилевший Джамлет еще раз ринулся на противника, но, пронзенный своим же кинжалом, взревел, как раненый медведь, и рухнул у постели Арзакана.
Его товарищ, швырнув Дзабули на ворох кукурузных листьев, устремился к Арзакану.
Но тут подскочил к нему Кац Звамбая, вонзил ему в живот кинжал и дважды повернул.
На другой день Кац Звамбая, его сын Арзакан и Тараш Эмхвари скрылись из Окуми.
Если мой читатель знает, что означало раньше возникновение кровной вражды между двумя семьями в горных районах Грузии, то он легко представит себе будущее моих героев.
Через месяц Шардин Алшибая и Гвандж Апакидзе пустили по Окуми слух, будто Тарба, убив в лесу Тараша, Кац Звамбая и Арзакана, бросили их трупы в Ингур.
Ингурский паромщик подтвердил, что река пронесла мимо его сторожки три одетых в чохи трупа.
— Вероятно, — говорил он, — это они и были.
Хатуна оплакала смерть мужа, сына и воспитанника.
Дзабули объявила себя вдовой Арзакана и оделась в траур.
Я же, автор этой злосчастной истории, опечаленный сверх меры, с сердцем, переполненным горечью, решил прервать свое повествование.
КНИГА ТРЕТЬЯ
ДЖОКИА
Кому приходилось забираться в горные районы Грузии, тот, без сомнения, знает, что такое конский маклер.
Еще в древние времена был известен в Грузии этот персонаж, когда-то выполнявший роль теперешнего представителя туристских баз и бюро путешествий.
Нынче уже не встретишь его на Военно-Грузинской дороге. Там автомашина отбила клиентуру у конских маклеров.
Случай свел меня с одним из них в 1931 году, когда я второй раз путешествовал по Сванетии. И по милости этого пройдохи прекрасное путешествие мое было отравлено. Мало того: он чуть не отправил меня на тот свет.
Впервые я услышал о нем в Тбилиси от английского ученого, только что вернувшегося из путешествия по Западной Грузии.