Похищение любви
Шрифт:
За окном синели сумерки, Лариса подошла к окну, приоткрыла форточку. Вместе с морозным воздухом в комнату ворвалась веселая мелодия:
«… а нам все равно,а нам все равно,не боимся мы волка и сову…»– Видишь, не боимся мы волка, – сказала Лариса.
Зина сквозь слезы улыбнулась.
– Никакой жизни у меня не выходит, – говорила она чуть позже, когда сидели они уже за столом и пили горячий крепкий чай. – Несчастливая я.
– Ну, счастье… – задумчиво
– Надо! Обязательно! – вспыхнула Зина. – А кто я ему, чтобы рожать? Ни жена, ни девка! Подстилка, вот кто…
– Я тебе и говорю: плюнь ты на Володьку, гони его в три шеи. Не хочет жениться – пускай проваливает. А то пригрелся! Ничего, без него проживешь, невелико добро… А сама рожай! Дети – это же для нас всё… Ну вот, если б не было у меня Светки, я бы не знаю, зачем тогда и жить! А без мужа проживешь. Да я бы твоего паразита…
– Лара, ну зачем ты так? Ведь я люблю его…
– А он тебя любит?! «Люблю, люблю…» Надо, чтобы и он любил, чтобы уважал хоть немного. А ему наплевать на тебя. Да, да, не спорь!..
Зина опустила голову:
– Я уже все перепробовала. И так к нему, и этак…
– А им только это и надо. Эх, дуры мы, бабы, дуры! – обозлилась Лариса. – С ними не так нужно. Не нравится – ну и скатертью дорожка!
– Тебе хорошо, ты сильная, Лара! А у меня ничего не получается. Вот я не разговариваю с ним, уже шестой день пошел. А он сначала: «Зин, ну, Зинуль, Зинуленька…» А потом, день на третий, купил бутылку вина, сидит, телевизор смотрит, вино попивает, усмехается. Я молчу, и он молчит. А дальше что?
– И дальше так. Ничего, не выдержит. Ты, главное, ночью не уступай…
– А тут не могу, – вздохнула Зина. – Ты же знаешь, какой он… – Зина виновато улыбнулась.
– Что я знаю?! – рассердилась Лариса. – Я знаю, что паразит он, вот что я знаю!
– Ла-ара…
– Лара, Лара! Сто лет уже Лара!.. И потом, знаешь, что я тебе скажу? Пропадешь ты со своим Володькой, вот что!
– Пропаду, – вздохнув, согласилась Зина.
– Да чего это ты вдруг пропадаешь?! Чего ты сразу соглашаешься?! Прямо зло на тебя берет, ей-богу! Со всеми она соглашается, все ее устраивает, все ей подходит. Есть в тебе хоть капля гордости? Или нету?
– Нету.
– Ну, это уж ты совсем! – всплеснула руками Лариса. – Это уж ты даешь! – Она вскочила из-за стола и, сбегав на кухню, принесла бутылку вина «Бисер» и две рюмки. – Твое, – буркнула Лариса и выпила рюмку.
Зина, помедлив, тоже выпила.
– Вкусно, – сказала она. – А вдруг мне нельзя?
– Ага, нельзя! – обрадовалась Лариса. – Не вздумай даже слушать своего Володьку! Если настоишь на своем, он уважать тебя начнет, будешь командовать им как хочешь! Представляешь: ты – мать! Ма-а-ать!..
Они выпили и улыбнулись друг другу.
– Да… – сказала Зина. – Конечно, ты права. Права…
– Давай-ка споем, – предложила Лариса. – Что-нибудь такое… – Лариса мечтательно-грустно улыбнулась. – А потом еще поговорим, подумаем… Да и что тут думать-то? Рожать надо!..
Они запели романс. В нем для них было столько личного, прочувствованного и пережитого, что безо всякого напряжения, спокойно и просто, вошли они в одно настроение; сейчас их как будто переполняла тоска расставания,
Они не глядели друг на друга, а смотрели на темное окно перед собой. Сладка была им песня. И пусть в жизни не очень им повезло, но раз есть такая песня, раз поется полным, раскованным голосом, то быть не может, чтобы надежда совсем оставила их. И когда они пропели:
Только раз бывают в жизни встречи,Только раз судьбою рвется нить… —и замерли, чтобы выдержать паузу, в квартиру Ларисы позвонили.
Это были Алеша с Наташей; открывая дверь, Лариса смутилась: она совсем забыла, что должен прийти Алеша, и теперь слегка покраснела – было неудобно, что она немного пьяная. Алеша с Наташей стояли перед входом, тоже смущенные.
– Ну, проходите же, проходите! – опомнилась Лариса. – Алеша, ну что же ты! Проходите!
Алеша пропустил жену вперед; коридорчик был узкий, Лариса прислонилась к стене; проходя мимо Ларисы, Алеша обернулся, и они вдруг крепко стукнулись лбами – у Ларисы даже слезы на глазах выступили. Алеша растерялся, покраснел, приложил ладонь ко лбу и начал горячо извиняться. Но Лариса, махнув рукой, засмеялась веселым звонким смехом. За Ларисой рассмеялся Алеша, за ними осторожно засмеялась и Наташа. Зина, выбежав на шум, увидела смеющихся «дурачков» и, как это бывает, не сдержалась сама и тоже прыснула.
Этот общий смех помог женщинам без лишних церемоний познакомиться и решить дело быстро и по-дружески. Комната была сразу по коридору направо, Алеше она понравилась, он тут же предложил за нее сорок рублей. Лариса от денег отказалась совсем; начали спорить. Наконец Зина примирила всех. Сказав, что со стороны Ларисы, конечно, благородно отказываться от денег, но нужно помнить о самолюбии и гордости других. «Двадцать пять рублей – и все по чести», – закончила Зина. На том и согласились.
Лариса пригласила всех в свою комнату. «Надо же отметить это дело», – сказала она.
Когда налили вина, Наташа наотрез отказалась пить.
– Ну, всего одну, во-от таку-ую… – улыбнулась Лариса.
– Нет, нет, я не буду, – улыбнулась в ответ Наташа.
– Маленькую-ю… – продолжала настаивать Лариса.
– Нет, нет, ни большую, ни маленькую, – упорствовала Наташа.
Три руки с рюмками были подняты, все ждали. Наташа все не соглашалась; ни Зина, ни Лариса не знали, что делать. Выручил Алеша; приняв несколько таинственный вид, он как будто в сторону, но довольно четко проговорил: