Похищение мечты
Шрифт:
– Рад приветствовать вас в наших палестинах, - продолжал Раздеев, усаживая Виктора на широкий, мягкий диван.
– Вы, наверно, устали, Виктор Андревич, - как бы невзначай бросил Раздеев и уголком глаз стал наблюдать за Виктором.
– Нет? Ну вот и отлично. В десять часов у посла оперативное совещание дипломатического состава. там мы вас и представим.
– И после некоторого молчания: - Курите? Вот, попробуйте "Уинстон". А мне давайте ваш "Беломор", давненько не баловался.
Затянулся жадно, как-то по-особенному, - словно хлебнул дым папиросы,
Здание посольства такое большое, что, глядя на него снаружи, Картенев невольно сравнил его с океанским пароходом.
Высокие потолки, широченные коридоры. Чисто. Прохладно. Главное прохладно. На улице жара сорок восемь градусов по Цельсию. А в посольстве центральное охлаждение воздуха. Благодать.
Ровно в десять началось совещание. Кабинет посла - метров пятьдесят. Вдоль стен - полки с книгами, диваны, кресла.
Слева у окна большой полукруглый стол. За ним кресло. В кресле сидит посол - Иван Александрович Бенедиктов - крупный, высокий, лет под шестьдесят пять, с холеным, не старым еще лицом, с доверчивым взглядом темно-синих глаз, черными - без единого проблеска седины - волосами, зачесанными назад. Говорит увесисто, спокойно, но иногда вспыхивает от скрытого до поры внутреннего волнения, горячится.
– Картенев Виктор Андреевич, - говорил посол, улыбаясь.
– Прошу любить и жаловать. Третий секретарь посольства. Наш новый пресс-атташе.
Виктор краснеет под стремленными на него взглядами и торопливо садится в кресло.
На совещании, собственно, один вопрос: итоги ежегодного съезда правящей партии Индии, прошедшего недавно. на нем по приглашению исполкома Нацконгресса присутствовали два сотрудника посольства.
Пока они, - советник по политическим вопросам Карлов и первый секретарь Редин - рассказывают о своих впечатлениях, Виктор разглядывает людей, сидящих в комнате.
Кое-кого он знает - встречался раньше. Но большинство ему незнакомо. В левом углу сидит торгпред. "Угрюмый Семин", как зовут его во Внешторге. Умелый "торгаш" - в хорошем смысле этого слова, опытный специалист. рядом с ним худенький, невзрачный на вид советник-посланник Гордеев. так вот он какой - этот Гордеев. Виктор вспомнил: в Москве кто-то из посольских ребят говорил, что его называют "железный Гордей".
Чуть дальше, возвышаясь над ним на голову, сидит генерал-лейтенант со звездочкой Героя - военный атташе Кочетков. недалеко от него - Сергеев, невысокого роста крепыш, лобастый, розовощекий советник по экономическим вопросам. Сергеев строил крупную гидростанцию, в одном из штатов Индии, а теперь выдвинут на административную работу...
На совещании разгорелся спор. Суть его состояла вот в чем: Карлов и Редин рассматривают съезд как большой шаг по пути консолидации левых сил внутри правящей партии Индии. Съезд принял резолюцию о социалистическом пути развития страны в рамках гандизма. Об этом, впрочем, ранее неоднократно заявлял и премьер. Оглашены широковещательные декларации об улучшении жизни трудящихся в стране, о национализации ведущих отраслей промышленности, об осуществлении земельной реформы, решение о проведении которой было принято, между
Их противники - среди них один из наиболее активных Раздеев, утверждают, что хотя свой выбор Индия вроде бы сделала, многие ключевые отрасли промышленности находятся в руках крупного монополистического капитала - собственного, индийского, быстрыми темпами растущего, инициативного, жадного. Что со времени съезда прошло уже более месяца, а дела правительства Индии пока противоречат заявлениям, которые делались лидерами партии на ее съезде...
И вот теперь, глядя на проходившие по площади войска, вспоминая о своем первом дне в Дели, о впечатлениях и встречах того дня, Виктор думал: "Хотел бы я знать, что думают о судьбах своей родины все эти пехотинцы, танкисты, пилоты.
толпы людей... Что они думают о социализме? Знают ли они само это слово?.." Заключал парад сводный военный оркестр. Дирижерский жезл шедшего во главе шестисот трубачей, волынщиков и барабанщиков дородного детины в красно-золотых аксельбантах взлетал высоко в воздух. В едином строю соседствовали шотландские юбки и мантии из леопардовых шкур, кирпичного цвета мундиры и морские форменки. заунывно плакали волынки, оглушительно бухали медные тарелки.
В это самое время Раздеев увидел Картенева и Раджана.
– О-о-о, - воскликнул Семен Гаврилович, - сразу два пресс-орудия крупного калибра!
Он представил журналистов своим собеседникам и сказал: - А вот я, уважаемые господа и товарищи пресса, имею честь и удовольствие общаться с рабочим классом.
– Кирилл Степанович, - Раздеев театрально взмахнул рукой, - один из лучших монтажников домен не только в СССР, но и на всем земном шаре. Герой труда - и дома, и здесь, в Бхилаи. Кстати, скоро пуск домны в Бхилаи. Для Кирилла Степановича - это юбилей. Его тридцатая домна.
– Ну зачем вы так?
– недовольно протянул Кирилл.
– И при чем здесь "герой"?
– Герой, несомненно герой!
– радостно и громко повторил Раздеев.
– А это - Николай Васильевич Голдин, главный инженер завода в Бхилаи. Отважный командарм строительных ратей.
Трудно было представить себе людей внешне более различных, чем Кирилл и Голдин. Монтажник худ, высок, моложав. Кустистые брови. Морщинистый лоб. Над ним - густая, с проседью, грива. Ладони длинных ручищ чуть меньше лопатного совка. Инженер же среднего роста, кряжистый, плотный, - о таких говорят "основательный". И лукавые, добрые серые глаза, большущие, словно по ошибке попавшие на это с мелкими чертами лицо.
– Скажите, - внезапно спросил Раджан, - возможна ли забастовка в Бхилаи?
– Вы же прекрасно знаете, - спокойно ответил Голдин, что мы только строим. Ну, и, естественно, налаживаем эксплуатацию завода. Управление им принадлежит корпорации "Индия стил лимитед". Отсюда и соответственные взаимоотношения между трудом и капиталом.
– О чем это он?
– поинтересовался у Раздеева Кирилл. И, выслушав перевод, усмехнулся: - Забастовок, говоришь, боится?
Ишь ты!.. А можно, к примеру, мне задать один вопрос господину журналисту?