Похищение палача

Харэль Исер

Когда об этом рейсе узнали работники авиакомпании в Нью-Йорке, их охватило недоумение и обида. Бюро нашей авиакомпании в Нью Йорке отвечало за все действия в западном полушарии, главным образом в Южной Америке, так что известие о спецрейсе, притом вычитанное в газетах, задело его работников. Управляющий нью-йоркским бюро выразил протест заместителю генерального директора компании Моше Тадмору. Он считал, что напрасно обошли американский филиал и упустили такой удобный случай для рекламы в Буэнос-Айресе, не говоря уже о том, что в Нью-Йорке можно было распродать билеты пассажирам, готовым лететь в Израиль через Южную Америку. Тадмору пришлось извиняться и объяснять, что компания

не вполне распоряжалась этим рейсом поскольку здесь главное не коммерция, а политика, и сроки вылета устанавливали государственные органы: «Возможности, о которых вы упоминаете в письме на мое имя, мы будем иметь в виду, но не сейчас, по причинам о которых здесь неуместно говорить. Прошу Вас никоим образом не вмешиваться в этот рейс, не давать никаких распоряжений, связанных с ним, и воздерживаться от разговоров о нем как в вашем бюро, так и вне его, кроме тех случаев, когда мы попросим Вас об этом». Получив такой ответ, управляющий нью-йоркским филиалом выразил Тадмору свои сожаления по поводу неуместного вмешательства.

Ашер Кедем провел пять трудных дней, пока самолет готовили к рейсу, но его старания были вознаграждены: экипаж составили из лучших пилотов. Вел самолет опытный летчик Йоав Мегед. В Дакаре к нему должен был присоединиться другой прекрасный пилот Гад Нешри. Два бортмеханика взяли с собой все возможные запасные части и инструменты. Оборудование, приготовленное для нас, доставили на борт, а у трех наших работников, присоединившихся к экипажу, все необходимое было при себе.

Разумеется, члены делегации и понятия не имели о предназначении этого спецрейса.

Среди пассажиров находился чрезвычайный посол Израиля в Уругвае и его семья, а также еще один дипломат с семьей, направляющийся в другую страну Латинской Америки. Летел в Буэнос-Айрес раввин Эфрати, представлявший на торжествах раввинат страны, и выдающийся генерал Меир Зореа.

В Лоде делегацию провожали посол Аргентины в Израиле, генеральный директор министерства иностранных дел, директора авиакомпании и журналисты.

Несмотря на то, что мы тщательно соблюдали секретность, экипаж кое о чем догадывался. Гад Нешри, которому вместе с другими пилотами предстояло подняться на борт в Дакаре, не сомневался в том, что его полет связан со специальным заданием. Список лиц, которые должны были лететь с ним, лишь подтвердил его догадку. Гад был опытным бойцом «Пальмаха»: летал боевым пилотом во время войны за независимость. Он был ранен, когда на своем «примусе» доставлял оружие знаменитой колонне Неби Самуэля, окруженной арабами. После госпиталя Гада направили за границу обучаться искусству пилотирования, а затем в течение нескольких лет он командовал подразделением транспортной и десантной авиации наших военно-воздушных сил.

Очевидно, опыт пальмаховца и военного подсказал ему, что этот рейс в Аргентину как-то связан с преступниками-нацистами. Во всяком случае, когда самолет сел в Дакаре и Гад увидел Кедема, спускающегося по трапу, он напрямик спросил его:

– Так кого мы будем доставлять: Эйхмана или Менгеле?

Кедем растерялся. Откуда в Дакаре знают о нашем секретнейшем секрете? Его растерянность подтвердила подозрения Нешри. Тогда Кедем решил, что не стоит скрывать истину, а куда умнее заручиться помощью, и спросил:

– Кто тебе рассказал об этом?

– Никто.

– Ладно. Мы берем Эйхмана. Разумеется, это тайна, если она будет разглашена, дело провалится. Так что обещай мне: ты нем как рыба.

– Не беспокойся, Ашер, я гарантирую молчание! – просиял Гад и от радости поцеловал Ашера в обе щеки.

В Дакаре Нешри сменил у штурвала Мегеда и наверняка весь долгий путь до Ресифе

пытался вспомнить, когда же он впервые услышал имя Эйхмана.

Это было в тридцатые годы. Юный Нешри жил тогда в Вене. По городу поползли слухи, что Эйхман – комиссар по делам евреев – обещал Гитлеру подарок ко дню рождения: Вену, очищенную от евреев. Нешри было 14 лет, когда Австрию присоединила нацистская Германия.

Нешри немедленно выгнали из школы, а семью – из квартиры в рабочем квартале. Из всех ужасов тех дней ярче всего в память мальчика врезалась такая картина: чернь нападает на старика-раввина, заталкивает ему в рот свиное сало и поджигает бороду. А вокруг равнодушная толпа, и кое-кто явно наслаждается зрелищем. Никто не попытался вмешаться, остановить издевательство.

Потом была «хрустальная ночь», когда горели синагоги, тысячи избитых евреев арестованы и сосланы в концлагеря. Отца Гада тоже арестовали, но австрийский офицер сумел освободить давнего приятеля, правда, с одним условием: они больше не знакомы и не встречаются. В ту же ночь его отец поехал в Кельн, чтобы попытаться перейти бельгийскую границу, но был пойман и возвращен в Германию. Однако он рискнул еще раз и сумел выбраться в Голландию. Вскоре к нему присоединилась семья. В 1940 году Гад приехал в Палестину, а его родители и сестра остались в Бельгии, попали под оккупацию и погибли в Освенциме.

Около двадцати членов его семьи погублены в лагерях смерти. И вот тот, кто руководил этим дьявольским делом, наконец попался в наши руки и будет доставлен в Израиль, чтобы держать ответ за злодеяния.

Не только Нешри почувствовал, что это необычный полет, Фриц Шефер из отдела обслуживания, член экипажа, был того же мнения. Фриц был другом Йоава Мегеда, и на правах друга попытался выведать у него, в чем дело. Мегед лишь сказал Фрицу, что он не пожалеет о своем участии в полете.

Намеки еще больше распалили любопытство Фрица. Увидев в самолете трех незнакомых людей, он шепотом спросил Мегеда:

– Эти трое... они в порядке?

Йоав усмехнулся.

– В полном порядке. И не удивляйся, если мы по пути домой прихватим еще кое-кого, тоже тебе не знакомого.

Лео Баркаи, один из ветеранов службы стюартов авиакомпании, вылетевший в Дакар заранее, чтобы приготовить для самолета продовольствие, при посадке тоже заметил трех незнакомцев. Он подумал, что это люди из охраны, приставленной к нашей делегации. Но перед посадкой в Буэнос-Айресе он увидел, что они надевают летную форму. Тут уже было над чем подумать. Лео вспомнил о длительных приготовлениях экипажа, о незнакомых бортмеханиках и смекнул: предстоит что-то необычное.

Он заметил, как нервничают его товарищи, но никто не задавал никому лишних вопросов, и Лео тоже молчал.

Точно так же повел себя Цви Гутман.

16 мая директор попросил Цви подготовить к специальному рейсу самолет «Британия». Цви и его товарищи тщательно готовили машину – полет предстоял неблизкий. Они делали все, что положено, и даже больше, чтобы гарантировать безаварийный рейс.

На следующий день директор пригласил к себе Гутмана и сказал:

– Цви, мы решили включить в экипаж механика и электрика.

Увидев, что Гутман озадачен, директор добавил:

– Полет очень долгий, а в том районе почти что нет самолетов типа «Британия». Поэтому мы опасаемся, что в случае неполадки не сумеем найти мастера, знающего машину. Кого ты порекомендуешь вторым механиком?

– Электриком берите Негби. А что касается механика...

И тут он подумал, что и сам вполне мог бы полететь. Чем плохо повидать Южную Америку, где у него живут родственники, и кто знает, когда еще такая возможность представится?