Похищение
Шрифт:
— О боже мой!
Франсин, всплеснув руками, подлетела к распростертому телу барона и рухнула перед ним на колени.
— О господи! — продолжала причитать она, — боже, нет! Он ведь не умер! Нет, пожалуйста, не надо! Госпожа! Госпожа!
Клэр никак не отреагировала на это. Франсин наклонилась ниже и отшатнулась, заметив след от удара кинжалом.
— Кто это сделал? — прошептала она, — кто посмел это сделать, господи?
Она поднялась на ноги и повернулась к девушке.
— Госпожа… Боже мой, что произошло?
— Господи боже ты мой, он мертв, — прозвучал снизу голос Мориньи.
Он
— Он сдох? Я рада, — разомкнула губы Клэр и бросила канделябр через перила.
Тот рухнул на пол едва ли не под ноги отшатнувшемуся Мориньи.
— Бертран! — вскричала Франсин.
— Я здесь.
— Ты цел?
— Ко…конечно.
Франсин шагнула к госпоже и обеими руками взяла ее за плечи:
— Объясните же, что произошло, госпожа! Вы меня слышите?
— Он убил моего отца, — сказала Клэр, — он убил папочку и получил по заслугам. О господи, он убил моего папочку!
С этими словами Клэр упала в объятия Франсин и громко зарыдала. Франсин сперва гладила ее по голове с очень расстроенным видом, потом начала всхлипывать и, наконец, заплакала сама.
Мориньи не вмешивался. Он для начала внимательно осмотрел поверженного графа, потом осторожно поднялся по лестнице и присел перед убитым бароном, осмотрел рану, проверил пульс, покачал головой и встал. Ему все было ясно. Мужчина прислонился к перилам и принялся терпеливо дожидаться, пока девушки наплачутся и успокоятся. Ему было жаль как саму Клэр, так и ее отца, но в данной ситуации он уже ничего не мог сделать. Точнее говоря, ничего, чтобы исправить эту ситуацию. Но кое-что сделать он все-таки мог, о чем и думал, пока Клэр и Франсин рыдали в объятиях друг друга.
Первой успокоилась Франсин, что было вполне естественно. Она повела свою госпожу в гостиную, приговаривая при этом ласково-успокаивающие слова, усадила в кресло и сбегала за водой. Клэр взяла стакан в трясущиеся руки и пролив на себя едва ли не половину, все же сумела сделать несколько глотков. После чего взяла у Франсин платок и вытерла мокрое от слез лицо.
— Это ужасно, — сказала Франсин, закусив губу, — господи, это ужасно.
— Не начинай снова, — посоветовал ей Мориньи, — я понимаю, что все это ужасно и мне очень жаль, честное слово. Но сейчас нужно подумать о другом.
— О чем? — тоскливо спросила девушка.
— Франсин, ну подумай сама. У вас в прихожей лежит труп. С этим нужно что-то делать.
— А что здесь можно сделать? Он ведь мертв.
— Совершенно верно, — отозвался Мориньи очень терпеливо, — он мертв окончательно и бесповоротно.
После этих слов он повернулся к Клэр, которая уже не всхлипывала и даже успела привести себя, в порядок. Руки у нее еще слегка дрожали, глаза покраснели, но в целом она была спокойна.
— Мадемуазель де Каванте, — проговорил Мориньи, — примите мои искренние соболезнования. Мне очень жаль, что это случилось и я уважаю ваше горе. В любое другое время я бы не стал обременять вас своим присутствием. Но сейчас несколько иная ситуация.
Клэр кивнула.
— Здесь произошло преступление, — продолжал доктор, — граф убил вашего отца и по сути, должен был понести за это справедливое наказание.
— Он
— Да, вы правы. Вы поступили совершенно правильно. Если бы я догадался войти раньше, я бы сам его убил. Но теперь нам нужно исправить последствия происшедшего. Вы меня понимаете?
Некоторое время Клэр молчала, смотря в пол. Она понимала, что поступила так, как должна была поступить и что граф получил по заслугам. Но немного успокоившись и придя в себя, она начала понимать еще кое-что. Как бы ни были оправданы ее действия с моральной точки зрения, то, что произошло, являлось преступлением и за него было положено наказание. Она убила человека. Она хотела его убить, эта мысль стучала у Клэр в голове, когда она замахивалась канделябром. Девушка страстно хотела, чтобы граф умер, чтобы он ответил за то, что совершил совсем недавно.
— Я понимаю, — наконец сказала она, — вы имеете в виду, что мне следует сообщить о случившемся и…
— Ничего подобного я не имею в виду, сударыня, — перебил ее Мориньи и тут же извинился, — ничего никому сообщать не следует. Этот тип получил по заслугам и единственное, что мне не нравится — это то, что я не успел сделать это сам. Напротив, я хочу сказать, что происшедшее не нужно предавать огласке.
Франсин посмотрела на него с изумлением;
— Но как это сделать? Ведь они оба умерли. Что мы теперь можем сделать?
— У меня есть предложение. Смерть господина барона следует выдать за естественную. Я понимаю, сударыня, что вам это не нравится, но у нас нет другого выхода. Если вы расскажете об одном, вам непременно нужно будет упомянуть и второе. А именно второе мы хотим скрыть.
— Как? — снова спросила Франсин.
В связи со всеми потрясениями девушка плохо соображала, и не могла уловить связи. Зато Клэр, чьи умственные способности после случившегося обострились, уловила все с лету,
— Вы правы, — сказала она Мориньи, — и я с вами полностью согласна, месье. Это нужно сделать.
— Да что же сделать? — почти вскричала Франсин.
— От трупа следует избавиться, — тихо пояснил Мориньи.
— Как?
— Насколько я знаю, дом стоит на берегу реки. До воды всего несколько шагов. Уже стемнело и нас никто не увидит.
До Франсин наконец дошло, что он имеет в виду и она побледнела. Не потому, что сама идея вызывала в ней протест и ужас, ей не понравилось местоимение "нас". Она поняла, что под ним Мориньи подразумевает себя и ее саму. А это значило, что труп убитого графа они потащат вдвоем. Клэр заметила ее реакцию и сказала:
— Я сама это сделаю.
— Нет! — хором вскричали Франсин и ее кавалер, — ни в коем случае!
— Нет, госпожа, — повторила служанка, — вы будете сидеть здесь и никуда не выйдете. Мы с Бертраном займемся этим сами, тем более, что у нас это получится куда ловчее.
— Совершенно верно, — подтвердил Мориньи и для большего эффекта кивнул головой.
Клэр сдалась и махнула рукой.
— Хорошо, делайте, как знаете.
И они приступили к претворению своего плана в жизнь.
Мориньи был совершенно прав, на улице было темно и безлюдно. Тем более, что дом, снятый бароном, находился почти на самых задворках улицы. Дальше протекала река. А в данной ситуации это обстоятельство оказалось весьма кстати.