Похищение

Соколов Михаил

– Насколько я понимаю, - сказал майор Степанов, - деньги пропали, Тарасов остался с носом, а в выигрыше преступники. Ну и немного ты, гражданин Быков. Так?

– Что-то в этом роде, - подтвердил я.

– Поделись. Облегчи душу рассказом., - предложил майор.
– Только с самого начала.

Он полез в стол и оттуда снизу спросил:

– Пиво будешь? Есть только темное.

– Давай, - согласился я.

Я вытащил заранее приготовленный пакет и протянул ему.

– Это что?
– спросил майор.

– Это вещдок. Меня ночью хотели отравить, - пояснил я. И

рассказал, как все было.

– Уже веселей. Значит ты и впрямь завяз, - порадовался майор.

Он вызвал по телефону лейтенанта и отдал ему пакет.

– На экспертизу. Срочно. По делу Тарасова. Пусть в лаборатории пошевелятся.

– Так, значит, - сказал он, когда лейтенант вышел.
– А теперь Клин... Ты всерьез думаешь, что он стоит за похищением?

– Еще не знаю. Надо будет хорошо проверить. Вроде ничего нет против него, но мне кажется...

– Ладно. Проверим.

Он задумался, крутясь в своем кресле. потом заметил:

– Выходит, стрельба по твоей машине была не случайна?

– Все может быть. Кто-то считает, что я сую нос не в свое дело. Боюсь, меня надолго не хватит, и в очередной раз оплошаю, - сказал я и постучал по деревянной панели стены.

Я меняю тему.

– Скажи мне, майор, зачем тебе Арбузов? Не думаешь ли ты, что он виноват?

– А ты не веришь в его виновность?

– Брось! Какой он похититель, - сказал я.
– Это же глупо. Да и знаю я его, такой как он не пойдет на такую глупость. Тем более, похищать и жену Тарасова. Зачем?

– А ты знаешь, что он уже сидел?
– вдруг спрашивает меня майор Степанов.
– Правда, за свои бухгалтерские штучки, но все-таки. Он же бухгалтер. И, утверждают, неплохой. Недаром и дня не прошло после его досрочного освобождения, как он оказался у Тарасова в бухгалтерии. Рекомендовали. Специалист хороший. У твоего Тарасова связи ой-ё-ёй! У него крыша везде. Я одного понять не могу, зачем ты ему сдался? Я так понимаю: либо Тарасов тебя подставить хочет, либо не желает шум поднимать, боится за своих дам. Если за дело возмется братва, то этих твоих похитителей на ремни порежут, но и от женщин может ничего не остаться. Кроме тел в морге. Я только так понимаю, - развел он руками.
– Наверное, он запретил тебе копать это дело? Так?

– Ну да.

– А ты послушаешься?

– Посмотрим, - сказал я.
– Мне теперь хочется доказать, что Арбузов тут ни при чем. Да нет, - вновь вспомнил я Андрея.
– глупости все это. Тем более, что я его должник. Если бы не он. меня запросто могли у Клина кончить. Нет, пока не найду настоящих преступников, не успокоюсь.

Майор Степанов засмеялся.

– Давай, давай, рой.

Я вновь возвращался к Андрею.

– Зачем вам все-таки понадобился Арбузов? Дело-то с ним гнилое.

– Да ладно, пускай посидит. Пусть думают, что мы клюнули на эту дезу.

– Ну уж очень грубо сработано.

– Так весь расчет как раз в том, что нам нет резона разводить канитель со следствием. Есть подозреваемый, - дело в суд, и все довольны. Зачем, спрашивается, нам "висяк"? Начальству лишние заботы, а нам, простым труженникам правопорядка, - выволочка. А твой Арбузов ещё тот жук. Не важно, что здесь нет

его вины. Не здесь, так в другом.

– Майор!

– Да что майор! Чего он связался с этой наркоманкой?

– Это его личное дело.

– Личное, наличное...
– она вновь забарабанила пальцами по столешнице.
– Сержанта жаль. Хороший был парень. Своих всегда жаль. Вот и из-за него мы погодим Арбузова твоего выпускать. Нам, знаешь, тоже во что бы то ни стало надо найти настоящего убийцу. А Арбузов пусть посидит, подумает. А мы пока поищем настоящих убийц.

Он прямо взглянула на меня.

– Конечно, все это должно остаться между нами. Пусть все думают, что Арбузов главный подозреваемый. Никто не должен пронюхать. Я бы хотел, чтобы все так думали.

Я вышел, сел в машину, закурил и задумался. Потом набрал по мобильному номер Тарасова. Голос у него был усталый. Никаких известий. Все впустую. Я обещал приехать завтра и обсудить дальнейшие действия. И новые факты.

Я в свою очередь рассказал о новом главном подозреваемом в похищении и - чуть не забыл!
– о новом покушении на меня. Потом поехал домой.

ГЛАВА 27

СЕКСУАЛЬНОЕ АЛИБИ

Оказалось, моя трудолюбывая машина уже обрела первоначальную целостность и была готова к дальшейшим приключениям. Я суеверно сплюнул, вспомнив стрельбу и убийство сержанта. Расплатился с Лехой, отвалив и ему комиссионные за скорость исполнения ремонта. "Опель" оставил на месте, а сам сел в "Москвича", выехал за ворота и направился к Фрунзенской. "Вольво" Андрея стоял на том же месте у подъезда. совсем близко - в двух шагах была огороженная автостоянка. Я подумал, что "Вольво" может долго не простоять во дворе. Особенно, когда слух о задержании хозяина разнесется окрест. Все-таки я теперь особенно ощущал ответственность за его арест. Мало того, что я оказался его должником - ведь когда мною занимался телохранитель Клина, дело вполне могло кончится летальным исходом, - но Андрей успел мне понравится. Мужик был надежный, я чувствовал. Нет, я должен был помогать ему, раз человеку трудно пришлось.

Охранял автостоянку крепкий пожилой мужик. Я объяснил, что хозяин "Вольво" внезапно отлучился и хорошо бы присмотреть за машиной. Оплата гарантируется. Сторож оказался майором в отставке: неторопливым, расчетливо медлительным в движениях, очень основательным на мой взгляд. Он обещал сам присмотреть и передать сменщикам пожелание хозяина. Я дал авансом пятьдесят долларов

Просто для очистки совести спросил, не дежурил ли он ночью? Оказалось, дежурил. У них дежурство формально суточное, но между собой сменщики мудрили, как хотели. Я так понял.

– Андрея Леонидовича? Как же, видел, - спокойно ответил бывший майор.
– Я в соседнем подъезде живу, а с этой службой за год со всеми владельцами машин перезнакомился. Вчера да, видел. Он часов в десять вечера куда-то отлучался, а через час вернулся с девушкой.

– Не с Мариной?
– брякнул я наудачу уж не знаю почему.

– Нет, Марину я знаю. Марину последнее время не видел. Нет, не Марина. Это была совсем другая девушка. Нет, не Марина, - повторил он.

– И долго эта девушка пробыла у Андрея Леонидовича?
– спросил я.