Похищение
Шрифт:
По нашему плану выходило, что Селезнев ни в коем случае не должен был оставаться на площади, хотя Валерий Никифорович и очень рвался в бой, но мы настояли на том, чтобы он ожидал известий в карете, неподалеку от условленного места. На этом, в основном, настаивала я, опасаясь любых неожиданностей, любого вмешательства.
Агенты Позднякова, переодетые, как говорится, кто во что горазд, должны были занять наблюдательные посты вдоль Никольской, а также Московской улиц, с тем чтобы проследить, в каком направлении отправится наш «объект». Пытаться схватить его на площади, полной людей, не представлялось возможным. И потом, нужно было дождаться момента, когда он возьмет саквояж и оставит мальчика.
Я,
– Кстати, – резонно заметил Поздняков, – а вам не кажется, что точно таким же образом рассуждает и Пряхин? Он ведь тоже может прибегнуть к маскараду.
Да, Михаил Дмитриевич был прав. Но все же, я решила, что следует тщательно осмотреть место, а затем уже, пожалуй, и посидеть где-нибудь неподалеку в карете. Я не могла пропустить операцию!
Словом, уже в начале шестого утра, мы с господином подполковником, покинули Селезнева.
Естественно, что, вернувшись домой, первым делом я решила выспаться. Поэтому, легко перекусив, я отправилась в спальню. Алена, помогая мне раздеваться, сообщила, что вчера вечером приезжал господин Лопатин и, не застав меня дома, очень расстроился.
Я немного пожалела о том, что так сложилось, однако, почувствовав вдруг неимоверную усталость, после бессонной и весьма богатой на события ночи, уснула тотчас, едва моя голова коснулась подушки. Однако предварительно я велела Алене разбудить меня часов в шесть пополудни.
Алена разбудила меня в семь, сославшись на то, что «оченно было жаль вас тревожить, барыня, так-то сладко вы почивали». Она заявила, что и вовсе не стала бы меня будить, но вновь прибыл господин Лопатин и моей своенравной горничной ничего не оставалось, кроме как, рискуя навлечь на свою голову мое недовольство, все же меня разбудить. Недовольство она, конечно, на себя навлекла, но времени у меня было не так уж много, а потому я ограничилась грозно сдвинутыми бровями и нестрогим выговором.
Я велела просить Лопатина обождать и, приказав горничной готовить платье и обед, стала обдумывать новое «приключение». Употребив это выражение в очередной раз, я даже несколько расстроилась, памятуя о том, как печально окончилось оно в прошлый раз. Потому я тут же переименовала предстоящее событие. Обозначила на сей раз его по-военному – операцией.
Выбрав в качестве экипировки светло-бирюзовое платье с узором в стиле «меандр», я спустилась в гостиную, где меня уже заждался Серж. Он, увидев меня, искренне улыбнулся и нежно поцеловал мою руку.
– Где вы пропадали, Катенька, – ласково обратился он ко мне (я также позволила называть себя по имени), – можно ли полюбопытствовать? Я был вчера у вас, однако же не застал. Что-то случилось?
– Да, кое-что, – ответила я уклончиво. – Не угодно ли отобедать? Составите мне компанию?
– О, oui. С удовольствием.
Мы прошли в столовую и, каюсь, за сытным вкусным обедом, я таки рассказала Сержу о случившемся с маленьким Николя. Мне давно хотелось поведать ему эту печальную историю, однако прежде меня всякий раз что-то удерживало от откровенности. Почему я не смолчала в тот вечер? Увы, это до сих пор остается для меня загадкой. Возможно, мне просто нужно было выговориться, возможно – мне было невыносимо знание того, что Серж, ставший для меня к тому времени, человеком близким, до сих пор находится в стороне, но более всего, возможно, что моя разговорчивость была вызвана тем, что в тот вечер, на
Я рассказала и этого довольно. Серж, естественно, был очень взволнован услышанным. Он тут же вызвался помочь, хотя некоторое время и был удивлен тем, что я так вплотную занимаюсь расследованием Никиного похищения. Но, вспомнив, кем был мой супруг – а также некоторые разговоры, что ходили о моей скромной персоне; мое умение обращаться с пистолетами; мои собственные рассказы о некоторый событиях, в которых мне уже доводилось принимать активное участие; мое содействии полиции – господин Лопатин, наконец, сложил все вышеперечисленное воедино и вполне удовлетворился. В его глазах зажегся восхищенный огонек и, склонившись и нежно поцеловав мою руку, он проговорил:
– Да, Катенька, чем больше я вас узнаю, тем больше вами восхищаюсь! Бог видит, я никогда не встречал такую необыкновенную женщину!
От этих слов мое сердце сладко сжалось, и я подумала… Но нет, passons, это слишком личное, чтобы можно было доверить бумаге…
Итак, в половине девятого мы с Сержем выехали из моего дома. Наш путь лежал, естественно, на Театральную площадь. Я считала, что необходимо тщательно осмотреть назначенное в письме место и территорию вокруг него. По дороге мы заехали к Селезневым, правда, ненадолго. Сергей Александрович сказал мне, что был уже нынче у генерала, обсуждал кое-какие дела, а потому вызвался остаться в возке, я согласилась и, едва только поведала его превосходительству о собственных планах на предстоящую ночь, как тут же вернулась. Господин Селезнев должен был выехать в начале десятого и, оставив ровно в десять, в петрушечном балагане саквояж, вернуться в карету, которая, как было заранее решено, должна его дожидаться на углу Московской.
Я взяла с собой свои пистолеты, поскольку, даже несмотря на присутствие Сержа, рядом с которым я чувствовала себя куда как спокойнее и решительнее, я изрядно волновалась. Еще бы, думалось мне, от сегодняшнего мероприятия полностью зависит судьба Ники. Мне как-то не верилось, что уже через несколько часов мы вновь сможем увидеть Николая Валерьевича. И именно оттого, что я прекрасно осознавала всю полноту ответственности, что ложилась на нас нынче, мне было совсем неспокойно.
Театральная площадь, как и всю неделю, являла собой довольно красочное зрелище. Было довольно многолюдно, а у обозначенного балагана толпилось человек десять народу, по виду, больше мещане. Я зорко посматривала по сторонам, пока шла прогулочным шагом с Лопатиным. Филеров, которые должны были быть уже на месте, я не заметила. Сие обстоятельство меня очень порадовало. Значит, у господина Позднякова действительно высокопрофессиональные агенты.
Однако я также не заметила ни одной подозрительно личности, что могла бы, при ближайшем рассмотрении, оказаться небезызвестным нам мошенником. Но, посмотрев на брегет, я несколько успокоилась. Времени до назначенного часа оставалось еще предостаточно.
Пока же мы с Сергеем Александровичем решили, что будем создавать вид празднопрогуливающихся и вскоре вовсе смешались с толпой. Чтобы не вызвать ничьих подозрений, мы купили блинов с семгой, горячего сбитня, а затем решили прокатиться на «дилижанах». Мне, по понятным причинам, не было весело. Очень уж окружающий меня антураж напоминал тот самый день, когда мы так же гуляли на площади, а в это время в селезневском особняке…