Похищение
Шрифт:
Я стремительно распахнула дверцу и вышла из саней. Серж незамедлительно последовал за мной. Его лицо было бледным, но решительным, и я невольно прониклась к нему чувством благодарности. Похоже, он был настроен остаться со мной до конца. Я огляделась. Ко мне подошел Степан.
– Все, барыня. Дальше ходу нет. Вышла бабенка и… – Тут мимо нас промчались в обратном направлении давешние сани. – И к оврагу подалась…
– Так мы у Глебучева, – не удивилась, а констатировала я. – Так я и думала.
Я вернулась в возок и взяла оттуда пистолеты. Спрятав два из них под меховой ротондой, два других я вручила
Поспешив, мы с Лопатиным прошли за одноэтажный дом, хоть и деревянный, но вполне добротный, и начали спускаться по тропинке вниз. Сразу же открылась неприглядная картина местных трущоб. Маленькие, перекошенные и грязные домишки, да и не домишки вовсе, а настоящие лачужки, в редких оконцах которых горел тусклый свет. Откуда-то издалека раздавались пьяные голоса, орущие непонятного происхождения песни. Откуда-то – ругань. Сама окружающая нас атмосфера – темная, враждебная, глухая, заставила меня опасливо поежиться. Мы несколько прибавили скорость и увидели впереди одинокий силуэт. Похоже, это и был господин Пряхин.
Он все еще был одет в свой маскарадный костюм и шел впереди нас довольно скоро, так, что нам пришлось снова прибавить шагу, чтобы не потерять его в окружающей нас темноте.
Пряхин немного попетлял по тропинке и свернул в довольно добротный деревянный барак, окна которого, не в пример остальным строениям, были освещены. Здание было довольно длинное, из-за его двери раздавались пьяные голоса, так, что я поняла сразу, что это один из местных трактиров. Странно, подумала я, что он сюда зашел. Да и вообще, странно, что он отправился в Глебучев. Однако некогда было предаваться подобным размышлениям, потому что нужно было думать, как не упустить его. Прильнув к стене, на тот случай, чтобы нас не обнаружили «местные жители», я подозвала Сержа и попросила его обойти вкруг здания и посмотреть в окна.
– Ни за что! – горячо прошептал Серж. – Я ни за что не оставлю вас здесь одну!
– Перестаньте, Серж, – строго проговорила я. – Бросьте это ребячество. Нам необходимо знать, где он и что делает. Ну же, смелее. Со мной ничего не случится.
– Я не понимаю, почему мы не можем просто войти…
– Осмотритесь, – грозно зашептала я, – это одно из самых опасных мест в городе. И может быть, это вам что-то объяснит. А если не хотите идти вы, то я сама…
– Ни в коем случае! Только будьте здесь! – наконец Серж направился вокруг здания, держась в его тени.
Я замерла у стены, стараясь не выдать себя, поскольку в этот момент из деревянных двустворчатых дверей вывалились (иного слова и не подберешь) на улицу трое пьяных мужиков. Они начали препираться хриплыми голосами и громко спорить, а затем, один из них, в темноте было трудно рассмотреть его внешность, но было заметно, что он гораздо крупнее своих товарищей, стукнул другого по голове (очень даже может быть, что и просто кулаком), и мужичонка рухнул в сугроб. Двое оставшихся потоптались рядом, а затем, смачно выругавшись на два голоса (мне даже дурно стало от их выражений!)
Я стояла ни жива, ни мертва, как говориться. Серж еще не успел вернуться, а мужичонка уже заворочался и закряхтел, я вздрогнула. Признаюсь, я изрядно перепугалась, поскольку быть замеченной мне, как понятно, вовсе не хотелось. Я стояла и думала только об одном – скорей бы вернулся Серж!
Мужичонка кое-как попытался подняться, однако у него ничего не вышло, он что-то проворчал пропитым сиплым голосом, опять-таки выругался («Ну и нравы!» – поразилась я) и окончательно растянулся на снегу. Какое-то время я думала, что он помер, но совсем скоро вернулся Серж, причем с противоположной стороны трактира. Он подошел ко мне и, встав достаточно близко, начал свой «доклад»:
– Домишка, дрянь! – вот было первое, что он сказал. – Я видел этого мошенника. Он у стойки стоит. Должно быть, сейчас выйдет. Что делать будем?
Я ничего не успела ответить, как двери трактира вновь распахнулись и на улицу вышли двое здоровенных мужиков и Пряхин в образе «дамы».
«Боже, что же нам делать?!» – пронеслось у меня в голове.
Несмотря на то, что мы были вооружены, я нисколько не сомневалась, что и Пряхин не безоружен. Очень даже может быть, что и «друзья» его тоже.
Двое медленно и угрожающе двинулись на нас с Сержем. Я постаралась оценить расположение сил. В принципе, у нас был неплохой шанс выиграть эту битву. Слева возвышался трактир, справа – высоченный сугроб. Отступать мне не представлялось возможным, иначе мы рисковали упустить Пряхина, а этого нельзя было делать ни в коем случае.
Я решительно достала из-под полы ротонды один из пистолетов. Серж поднял руку с оружием, словом, мы приготовились. Разбойники приблизились.
– Ну, что, барынька… – проговорил один из них грубым хриплым голосом.
Только я не дала ему договорить. Я увидела, как удаляется Пряхин, увидела его темный силуэт, мелькнувший на повороте тропинки. Тогда я подняла пистолет и выстрелила разбойнику промеж глаз, он покачнулся и рухнул ничком в снег. Другой заголосил:
– Караул! Наших бьют!
– Стреляйте, что же вы?! – крикнула я Лопатину, а сама, переступив через убитого, что было сил, приподняв юбки, припустила по тропинке в ту сторону, где секундой назад исчез Пряхин.
Конечно, я, наверное, не должна была бросать Сержа, но, в конце концов, он мужчина и он вооружен. Я понадеялась, что Лопатин сам в состоянии справиться с оставшимся разбойником. Сейчас гораздо важнее было не упустить Пряхина. Тропинка петляла между домишками. Я бежала, что было сил, боясь, что темное пятно впереди, которое и было, по всей видимости, Пряхиным, скроется и я не смогу его найти.
Мое положение усложнялось еще и тем, что я совершенно не знала местности. Однако, как мне показалось, мьсе Жорж тоже не являлся особым знатоком Глебучева. Он то и дело пытался свернуть с узкой тропинки, но всякий раз оказывался по пояс в сугробе, так что ничего другого ему не оставалось, кроме как снова возвращаться на тропинку.
Сзади грянул выстрел. «Слава Богу!» – облегченно подумала я, значит, Серж уложил и второго. Только вот что он теперь будет делать? Догадается ли он, что нужно пойти за Степаном? Или он двинется за мной?