Похищенная принцесса
Шрифт:
– Значит, вы ненавидите шитьё.
– Нет, мне до некоторой степени нравиться шить, просто я предпочитаю делать что-то полезное. Но принцесса не должна делать ничего полезного. Или интересного, – она криво усмехнулась, думая об этом. – Не знаю, кто был более разочарован мною – отец или Руперт?
Счастливейшим временем в её жизни было время, когда она жила с Тибби, подумала Калли, не считая, конечно, рождения Ники. Тибби никогда не требовала, чтобы Кали менялась. Она нравилась Тибби такой, какой была. И Тибби интересовалась самыми различными вещами,
Спасение Ники было той самой причиной, из-за которой Калли сбежала из Зиндарии, но к Тибби она отправилась не только ради сына, но и ради себя. Она тоже надеялась начать новую жизнь. Жизнь, в которой они с сыном не будут подвергаться постоянной критике.
Тибби всегда хотелось иметь ребёнка. Калли знала об этом. Так же, как она имела обыкновение в глубине души притворяться, что Тибби – её мать, так и Тибби притворялась, что Калли – её дочь.
А теперь граф Антон разрушил и эту мечту. Она никогда не смогла бы вернуться жить к Тибби теперь, когда графу Антону стало известно, где её дом. Калли надавила сильнее.
Гэйб выгнул спину в чувственном удовольствии, которое он испытывал и задумался о том, что Калли рассказала ему.
– Таким образом, в то время как Наполеон пытался поглотить всю Европу, ваш пап'a устроил большое турне и опрашивал потенциальных зятьёв королевской крови? Разве Бони не стеснял его перемещения?
– Ну, конечно же, да. Наполеон продолжал отнимать власть у королевских домов Европы и делать своих родственников королями и королевами. Папа был в ярости из-за этого. Как известно, Наполеон не может похвастаться происхождением. Он не принадлежал к высшему обществу. И его завоевания лишили меня нескольких неплохих возможностей, поэтому пап'a был вынужден искать дальше за границей. Он находил все это ужасно неудобным.
Гэйб что-то бессвязно пробормотал, услышав такую оригинальную точку зрения на завоевание Европы. Он почти сожалел, что ему не довелось встретиться с пап'a.
– Отец испытал облегчение, когда он договорился обо мне с принцем Рупертом. Руперта не интересовали внешность и состояние – только родословная. Семья моей мамы была бедной, но очень знатной. Руперт относился к родословной очень серьёзно… Он был коннозаводчиком.
У Гэйба вырвался смешок:
– Романтичный парень, я так понимаю.
Калли внезапно замерла.
– Нет, он не был романтичным, – тихо сказала она и через мгновение продолжила втирать мазь.
Он явно затронул больную тему. Гэйб обернулся, чтобы взглянуть на принцессу. Опустив голову, она размазывала холодную мазь и продолжала массировать, избегая его взгляда.
Гэйб знал не так уж много молодых девиц, но для всех тех, с кем он был знаком, замужество с загадочным иностранным принцем было бы вершиной их девических мечтаний.
Что-то заставило его спросить:
– Сколько лет вам было, когда вы вышли за него?
Калли пожала плечами, избегая встречаться с его глазами:
– Почти шестнадцать.
Гэбриэл
– Вы были слишком молоды.
Женщина пожала плечами и почти сердито шлёпнула ему на спину ещё порцию мази.
– Руперт полагал, что молодая невеста будет более плодовитой. Понимаете, я была его второй женой. А первая жена оказалась бесплодной, – Калли яростно растирала спину Гэйба. – Совершенно неожиданно папa объявился после нескольких лет отсутствия, и заявил мне, что мы отправляемся в Зиндарию и что я выйду замуж за принца.
Она растирала отметины на его коже так, словно это были пятна, которые во чтобы то ни стало было необходимо оттереть. Гэйб не вздрагивал и не издавал ни звука.
Слишком много для девических мечтаний подумал он. Если раньше он не считал этого мужчину законченным болваном, то теперь думал о нём именно так. Законченный болван.
Как этот человек мог не заметить, какое сокровище ему досталось?!
Гэбриэл взглянул на маленькую, круглолицую, курносую темноволосую принцессу, свирепо хмурившуюся и втиравшую в его спину количество мази, достаточное, чтобы сделать лодку водонепроницаемой.
Мысленно пребывая в далёком прошлом, Калли пристально уставилась на грудь Гэбриэла, продолжая втирать мазь в его соски.
Он мог молча переносить боль, но это было выше его сил. У Гэйба вырвался тихий стон. Не обратив на это внимания, Калли продолжила совершать круговые растирания его сосков с усердной сосредоточенностью и отсутствующим выражением на лице. Он вновь застонал и непроизвольно выгнулся.
Моргнув, Калли вернулась к реальности.
– Мне жаль, что вы так пострадали…
– Ш-ш… – Гэйб приставил к её губам палец, вынуждая сомкнуться эти мягкие шелковистые губы. – Нет нужды беспокоиться. Миссис Барроу была права. Я действительно наслаждаюсь хорошей дракой.
Калли посмотрела на лоснящиеся от мази отметины на его коже:
– Как вы можете этим наслаждаться? Как вообще кто-то может?
– Это э-э-э… это такой вид облегчения, – увидев, что она не поняла, Гэйб добавил: – Немного похоже на … хм, на конгресс.
– Конгресс? – она ответила озадаченным взглядом. – На Венский конгресс?
– Нет, на супружеское общение [11] . В спальне.
– Ох, – Калли опустила взгляд. – Это. Да, я понимаю.
На минуту воцарилось молчание. Она уставилась на многочисленные синяки на его груди, тщательно втирая в них успокаивающую мазь долгими ласкающими движениями и нежными прикосновениями. Ощущения были соблазнительными и одновременно мучительными.
Гэйб наблюдал за эмоциями быстро сменявшими друг друга на лице Калли и понял, что она ни о чём не догадывается.
[11]
игра слов: Congress– 1) конгресс, съезд. 2) взаимодействие, контакты, общение