Похититель бурбона
Шрифт:
– Ты переспала со мной только ради того, чтобы украсть бутылку?
– Это больно? Готова поспорить больно.
– Она поморщилась в притворном сочувствии, покачала головой и прищелкнула языком, как мама, обрабатывая содранное колено своего ребенка. Он сразу же понял - ему не нравится эта женщина, абсолютно.
– Думаю, я мог трахать тебя тысячу ночей, но так и не прикоснулся бы к тебе.
– Не расстраивайся, - ответила она.
– Ты не единственный окружил себя каменным забором. На самом деле, построенный одними и теми же людьми.
–
Глаза Пэрис немного округлились. Затем она рассмеялась. Наконец-то. Он знал, что получил очко в ее глазах. На самом деле большинство каменных заборов в Кентукки были построены рабами. Но не его, однако, у него были документы, чтобы доказать это. Пока он не знал, в какую игру они с Пэрис играли, но понимал, что находится не в выигрышной ситуации и, если будет играть недостаточно хорошо, то и вовсе проиграет.
– Ты забавный. И симпатичный.
– Она бросила ему комплимент как купюру к ногам стриптизерши.
– Если тебе станет легче, мне не нужно с тобой притворяться. Если бы я не хотела с тобой переспать, то не делала бы этого. Это лишь подтверждает, что ты привлекательный. В противном случае я бы наняла кого-нибудь, чтобы он вломился в дом в твое отсутствие. Легче?
– Теперь мне намного лучше, - ответил он.
– Пока мы говорим начистоту… это правда? Ты вдова?
– Да. Овдовела в тридцать четыре.
– Слишком молодая, чтобы потерять мужа.
– Не мужа, хотя, к счастью для меня, он умер слишком молодым. Он был на двадцать восемь лет старше меня.
МакКуин едва не подавился своим «Пэппис». Самая молодая женщина, с которой он спал, была на восемнадцать лет младше его, и эти отношения длились так же долго, как и плохой фильм.
– Двадцать восемь. Думаю, так называют отношения с большой разницей в возрасте.
Она улыбнулась, но эта улыбка походила на улыбку коллектора, и что-то подсказывало ему, что она пришла заставить его заплатить.
– Двадцать восемь лет? Скорее с огромной разницей.
МакКуин усмехнулся и поднял бокал.
– Что?
– спросила она.
– У тебя достаточно бурбона в бокале, и ты говоришь, как кентуккская девчонка.
– Я настоящая кентуккская девчонка. Родилась во Франкфорте в двух шагах от реки Кентукки. И это не преувеличение. Сильным броском ты бы мог попасть камнем в реку с нашего крыльца.
– Не самое благоприятное соседство.
– Это был наш единственный сосед. Если у тебя есть крыша над головой и еда в холодильнике, и никто не вламывается в твою дверь, это хорошее соседство.
МакКуин попытался еще отпить бурбона и понял, что его бокал пуст. Он поставил его на колено.
– Значит, ты переспала со мной и украла бутылку бурбона стоимостью в миллион долларов. Видимо, ты очень хочешь эту бутылку.
– Нет, я не хочу ее. Но она нужна мне.
– Во второй раз он заметил искру настоящей женщины под маской роковой женщины, женщины в красном. Решительной женщины.
– Для чего?
– Чтобы завершить то, что начал некто другой.
– Она посмотрела
– Мистер МакКуин, вы знаете, что такое похититель бурбона?
– Это пробирка, - ответил МакКуин.
– Засовываешь ее в отверстие в бочке и извлекаешь содержимое для дегустации.
– Это ли не самое главное в визуальной метафоре?
– спросила Пэрис.
МакКуин рассмеялся громко и раскатисто.
– К чему ты клонишь?
– Я похожа на похитителя бурбона?
– Ты похожа на женщину, которая никогда ничего не крала.
– Именно. Эта бутылка принадлежит моей семье. Так или иначе, ты вернешь ее мне.
– Очевидно, к утру я дам ее тебе в обмен на историю.
– Довольно долгая история.
– Тогда начинай.
МакКуин посмотрел, как она скрестила длинные ноги, откинула волосы с плеча и без страха посмотрела в его глаза, хотя была на крючке за грабеж миллиона долларов. Это заставило его нервничать: то, что она собиралась ему рассказать, но он хотел знать. Знание - сила, и деньги сила, и ни один человек не разбогател на покупке акций по незнанию.
– Десятого декабря 1978 года произошло два очень важных события в истории «Красной Нити» - река Кентукки вышла из берегов и поднялась на рекордные сорок восемь футов, и внучке Джорджа Дж. Мэддокса, хозяина винокурни «Красная Нить», исполнилось шестнадцать. Это стало началом конца «Красной Нити».
– Что именно? Наводнение?
Пэрис улыбнулась, и эта улыбка моментально заставила его пересмотреть решение не звонить копам.
– Тамара Мэддокс.
Глава 3
Истина (лат.)
1978
Тамара Мэддокс в утро своего шестнадцатилетия хотела покататься на лошади.
А что бы ни хотела Тамара Мэддокс, она это делала.
По правде говоря, девушка была избалованна, и она знала это, но каждый на ее месте захотел бы выбраться из такого дома, и для этого сгодился бы любой повод. Они снова ругались, дедуля и мама. Если бы они кричали, все было бы совсем иначе, Тамара бы закатила глаза, рассмеялась и проигнорировала ссору, включив погромче радио. Но нет, они шептались за закрытыми дверями, шипели друг на друга, как змеи. Ни один из них не удосужился сообщить ей, о чем они ругались, поэтому Тамара решила, что они ссорились из-за нее.
Ладно. Если они хотели ругаться в ее день рождения, она предоставит им такую возможность. У нее есть планы получше. И желание покататься верхом только увеличивалось, когда она увидела синий Форд пикап с белой кабиной, тарахтевший по дороге к конюшням. Что Леви делал здесь в воскресенье? Она надеялась, что он был тут из-за ее дня рождения, но даже Тамара Мэддокс была недостаточно избалована, чтобы думать, будто все дело в ней. Тем не менее, появилась еще одна причина отправиться на прогулку, когда уже была одна, - она хотела этого, и этой причины было более чем достаточно.