Похититель моего сердца
Шрифт:
– Надо. Что-то случилось, и я должен выяснить, в чем дело. Мои люди ждут меня.
Джиллиан отложила штопку и медленно воткнула иголку в клубок ниток.
– Прекрасно. Тогда мы с отцом поедем с вами. Мне нужно всего несколько минут, чтобы подготовиться…
Камерон сдержал готовое сорваться с языка ругательство: она опять била его же собственным оружием!
– В конце концов, разве не это стало целью вашего появления здесь: сделаться известной личностью и ездить с нами по ночам. Никто ничего не подумает, если нас
– Нас никто не вызывал. Сегодня ночью никто не болен. Если мы неожиданно к кому-то ворвемся, то можем вызвать… я не знаю что, наверное, сердечный приступ.
Ее губы дрогнули.
– Мы, кажется, поменялись ролями, молодой доктор Смит. Вам следовало бы убеждать, а не отговаривать меня.
– Мне следовало бы ради вашего блага привязать вас к кровати.
Ворот платья Джиллиан был расстегнут, и край его начал подрагивать, как будто при упоминании кровати пульс под ним яростно забился.
– Нет, вам следовало бы рассказать мне, почему вам так срочно понадобилось осуществлять свои планы, – решительно заявила она. – Знание дает силу, Камерон. Мои возможности становятся шире, если я знаю, чего ожидать.
Она была права. Если Джиллиан в самом деле настроена до конца сыграть свою роль, то должна знать, что ее ждет.
– Самые хорошие планы – очень простые. – Он закрыл глаза и теперь почти слышал голос своего отца. – Тем не менее, могут вмешаться какие-то обстоятельства и все испортить. Дело приняло плохой оборот, когда вы в деревне заявили, что знали меня в Лондоне.
– Я думала, что помогаю вам.
Камерону хотелось притянуть ее к себе, чтобы из ее глаз исчезло причиняющее ему боль беспокойство.
– Вы и помогли. Но я некоторым образом замешан в заговоре, и, если король будет пробираться во Францию здесь, кто-нибудь вспомнит, что вы поручились за меня. Если Кромвель решит, что вы сыграли активную роль в этом побеге, то вас арестуют и накажут как государственного преступника. Вас могут приговорить к смерти, Джиллиан – вас и вашего отца. Так что молитесь, чтобы Карл не поехал этой дорогой. Если же он поедет здесь, молитесь, чтобы никто никогда не узнал, каким путем он сбежал. Я обещаю обеспечить вам объяснение своего исчезновения, которое не поставит вас под подозрение.
– Ваше… ваше исчезновение?
– Когда я сделаю свое дело, мне надо будет скрыться.
– Скрыться?
– Мы все давали клятву исчезать сразу же после того, как король перейдет в следующее укрытие. Конечно, это не касается тех, кто постоянно живет в данном месте. – Если бы и эти люди исчезали, их семьи попали бы под подозрение как сторонники монархистов. Кромвель применяет весьма жестокие методы, чтобы вытянуть нужные ему сведения из тех, кого он подозревает в помощи королю. Для вас и вашего отца, а также для жизни моих людей безопаснее будет, если все пришлые уйдут отсюда, чтобы их не схватили.
– Вы с самого начала знали, что уйдете. –
– Да, я говорил вам, Джиллиан, – три недели, не более…
– Вы всегда были со мной исключительно честны, Камерон.
Странно, что такой комплимент, как исключительно честный, мог заставить его почувствовать себя последним лжецом. Он вспомнил о необдуманно сорванном поцелуе, о подаренном ей золотистом шелке и убедился, что нет на свете такой женщины, которая не поняла бы смысл его поведения. Разумеется, Джиллиан тоже его поняла.
– Я считал, что сказал об этом в самом начале. Простите, если не сумел выразиться достаточно ясно.
– Вы не сказали мне кое-что очень важное. – Джиллиан сглотнула. – Имя. Ваше настоящее имя.
О, как ему хотелось это сделать! Его губы задрожали от желания. «Камерон. Мое имя есть, было и всегда будет Камерон», – хотелось ему сказать, но он не мог.
– Это было бы слишком опасно, – тихо сказал он.
– Опасно для вас?
– Опасно для всех, – ответил он.
Доктор Боуэн отказался ехать с ними – он уже погрузился в дрему, и рассудок его был настроен на ночной отдых; поэтому доктор, нахмурившись, выгнал их из своей комнаты.
– Справляйтесь с этим сами, уважаемый Смит, – проворчал он. – Какой смысл иметь ученика, если приходится поднимать свои старые кости каждый раз, когда кому-то вздумается приболеть.
– Ничего не поделаешь, – пожал плечами Камерон, когда они с Джиллиан вернулись на кухню. – Вы не можете ехать со мной. Как только я выйду из фургона, вас некому будет защитить. Не забывайте – убийца Роберта Линдсея все еще разгуливает на свободе.
– Но мой отец вряд ли в состоянии меня защитить.
– Для этого достаточно одного вида сидящего рядом с вами мужчины.
– Роберт Линдсей тоже был мужчиной, – спокойно заметила Джиллиан. – Кроме того, если убийца задумал уничтожить всех, кто связан с вашим планом, он может напасть на нас прямо здесь, застав нас врасплох в постелях, когда вы уйдете.
Камерон сердито посмотрел на нее. Черт возьми, она права. Надо будет предупредить Мартина, чтобы сохранял особую бдительность.
– Фрейли знает, что вы не ездите к пациентам в одиночку.
– Фрейли знает, что я иногда навещаю миссис Хокинг.
– Но не ночью же!
– Нас с ней считают не совсем обычными. Если Фрейли встретится нам до того, как вы выйдете из экипажа, я просто объясню ему, что мы собрались навестить ее. Если он остановит меня после того, как вы выйдете, я вообще не буду о вас говорить.
Камерон продолжал хмуриться.
– У вас есть ответ на каждый мой довод.
– Я такое создание, которое проклинают большинство мужчин, – упрямая женщина.
– Не упрямая, – сказал он. – Сильная.