Похититель сердец
Шрифт:
— Это изумительно! — восклицаю я.
— Да, это точно. — Колт пристально смотрит на меня, его взгляд опускается к моим губам.
Внизу моего живота разрастается жар и скапливается между ног. От одного взгляда Колта я чувствую себя взволнованной и сбитой с толку. Это опасно, и я наслаждаюсь каждой секундой его внимания.
Тут он резко напрягается и устремляет глаза на кого-то за моим плечом.
Проследив за его взглядом, я вижу пожилого мужчину, который нарушил наше уединение в маленьком уголке этого клуба.
— Аннемари? — растерянно переспрашивает он.
— О, прости, сынок, разве ты не знал, что я встречаюсь с Энни?
«Сынок?»
Это, должно быть, их отец. Теперь я это вижу. У них похожие черты лица, волевые подбородки и проницательный взгляд.
— Ты поистине жалок, — выдавливает из себя Кэш.
— Ну-ну, не нужно проявлять враждебность. Это не я пришел в твой клуб.
— Аннемари? — усмехается Колт, качая головой.
— Ты давно с ней расстался, Колт, и, похоже, нашел кого-то другого, кто займет твою постель.
Отец Колта переводит пристальный взгляд на меня.
— Привет, — нараспев произносит он.
Мною овладевает гнев, и напрягаются мышцы.
— Она разговаривает? — усмехается он, переводя взгляд с братьев на ту, которую они называют Аннемари.
— Только не с такими придурками, как ты, — выплевывает Кэш.
Вскинув вверх руки, их отец отступает назад.
— Ай. Итак, она здесь, с вами обоими. С каких это пор вы снова практикуете тройнички?
— Ты ее узнаешь? — спрашивает Кольт.
— А должен?
Теперь ему уже любопытно, он рассматривает меня более внимательно.
— Она действительно кажется мне знакомой. Мы трахались? — мурлычет он.
Не успеваю я моргнуть, как Колт оказывается на ногах и бьет отца кулаком в лицо, отчего тот падает навзничь, увлекая за собой Аннемари. Под ее крик они падают сквозь занавес в толпу людей, которые спешат разойтись. Кэш обхватывает меня рукой за талию и ведет мимо них.
— Вы маленькое гребаное дерьмо, — рычит их отец.
Колт осматривает костяшки пальцев, затем натягивает пиджак и выпрямляется.
— Всё давно к этому шло. Печально, что тебе пришлось влюбиться в этот кусок дерьма, Аннемари — во многих отношениях, не в одном.
Мы выходим в ночь, на небе полная и круглая луна. По моему телу течет энергия.
— Это было… весело, — ухмыляюсь я, у меня в крови бурлит недавно выпитый напиток.
— Он ее не узнал, — объявляет Кэш.
— Знаю, — кивает Колт.
— Значит, это был не он
— Это не значит, что убийца Клары тот же самый человек, что вернул Моне цепочку. Может, кто-нибудь ее нашел.
Я об этом не подумала.
По мне пробегает дрожь. Я чувствую, что из тени на меня смотрят чьи-то глаза.
— Мы можем
— Конечно. Давай вернемся ко мне, выспимся и решим, каким будет наш план, —решает Колт.
— Я хочу поплавать в океане, — объявляю я.
— Уже темно, — усмехается Кэш.
— Мне все равно. На острове нам это строго настрого запрещалось. Я хочу делать все, потакать всем своим порывам, воплощать в жизнь все мечты и желания, — восклицаю я.
Кэш смотрит на Колта, который пожимает плечами и изгибает губы в своей сексуальной улыбке.
16
КОЛТ
— Это разумно? — ноет Кэш, почесывая затылок.
— Девочка жила в окружении океана, и ей было запрещено в нем купаться, — напоминаю ему я.
Она могла бы сказать, что хочет проплыть вокруг света, и я бы исполнил ее желание, чтобы увидеть, как это произойдет.
— Я пойду принесу что-нибудь выпить, — стонет Кэш, и я улыбаюсь.
Я не могу придумать ничего лучше, чем алкоголь и ночное купание. Действительно, мудро.
Я смотрю, как прекрасная островитянка начинает раздеваться. Уверен, что среди одежды с ночевок Аннемари найдется купальник. Мой отец думал, что, объявившись с ней под руку, выведет меня из себя. Без сомнения, он ждал момента, когда сможет выставить ее напоказ, чтобы меня разозлить, но правда в том, что она лишь скрашивала мои одинокие ночи. Как только я понял, что она хочет большего, я прекратил нашу интрижку.
— Что за хрень? — Кэш чуть не роняет бутылку Джека и фруктового сидра, который он принес для Моны. — На ней только трусики.
Я хлопаю его рукой по груди.
— Да, брат, да, это так.
Полные сиськи Моны, упругие и дерзкие, едва видны в лунном свете. Так, что я хочу попробовать их на вкус, взять в рот эти твердые соски и услышать ее стон.
— Вы идете? — зовет она, спускаясь к полоске песка, волны бьются о береговую линию.
— Колт, давай! — снова зовет Мона, и я снимаю пиджак и ослабляю галстук.
Ночное купание в холодном океане никогда не входило в мой список желаний, но ради нее я это сделаю. Следом за пиджаком идет моя рубашка, затем брюки, пока я не остаюсь в своих обтягивающих боксерах, и глаза Моны не застывают на моем хозяйстве.
— Не все сразу, островитянка, — подтруниваю над ней я, и, хотя мне этого и не видно, я знаю, что она краснеет.
Мона поворачивается и бежит к воде. Войдя в нее по щиколотку, она вскрикивает от резкого перепада температуры.
— Здесь холодно, — кричит она.