Похитители разума
Шрифт:
— Не думай, что от меня так легко отделаться! Ты передашь эту записку или…
Магда нажала кнопку звонка и в комнате появился Бредель. В это время раздался неожиданный шум, звон бьющегося стекла и глухой звук падения чего-то большого и грузного. Бывший студент, хватаясь за мебель, безжизненно рухнул на пол.
— Обморок! Подумайте, какие нежности! — проворчал Бредель.
Через минуту двое служащих уже выносили обмякшее тело из кабинета.
В плотно зажатом кулаке была затиснута маленькая ампула с бесцветной, мутноватой
Отдавая себя в жертву страшному плену, бывший гейдельбергский студент, он же Фриц Бауэр — знал, что начинает игру сложным и рискованным гамбитом…
Сегодня он торжествовал победу…
4. Тайны мозговых извилин
В предрассветном тумане чья-то еле заметная тень отделилась от стены, задрапированной желтеющими листьями плюща, тронутыми первым ноябрьским морозцем. Серая мгла бережно окутала таинственной пеленой и скрывала крадущегося человека. Местами ползком, порою вперебежку, он пробирался через колючую проволоку.
С бесчисленными ухищрениями, припадая к земле, залегая, он пытался уйти… Он нащупал у самой земли проволоку, поднял ее и до половины просунулся в рискованную лазейку. Но это пустяки. Больше всего его беспокоил электрический ток в следующей ограде. Как-то он там пройдет?..
— Хальт! — Резкий выкрик сковал мысль о следующей преграде. Еще мгновенье и три восьмимиллиметрового калибра пистолета в упор нацелились на человека.
— Хенде гох!
Медленно поднялись полосатые рукава.
В кармане оказалась пробирка с бесцветной жидкостью и какие-то непонятные записки…
Через несколько минут, жестоко избитый резиновыми шлангами, человек превратился в узника небольшой, тщательно зарешеченной тюремной камеры…
Услышав о пробирке в кармане задержанного, Боно Рито захлебнулся и прохрипел в телефонную трубку.
— Приведите мне этого любителя ночных прогулок.
— Яволь! — гаркнул ответ.
Спустя несколько минут в лаборатории появился избитый и оборванный человек.
— Здравствуйте, дорогой! — иронически процедил Боно Рито.
Тот молчал, раздумывая: «Японец… Вероятно, отец Магды?».
— Садитесь. Я хотел бы серьезно поговорить с вами, — произнес Боно.
— Ну что ж, потолкуем, — ответил человек. Его тело болело и ныло от побоев и еще несколько секунд тому назад он был уверен, что погиб и никакая случайность не спасет его. Но теперь, слова японца наполнили его вдруг неожиданно и ярко вспыхнувшей надеждой: ага, война идет плохо, и японец, очевидно, не прочь договориться, предвидя близкий разгром. Может быть, даже он сделает предложение… Сердце запрыгало: он понял, что может не только спастись, но и сделать свое дело. Он сел, развалясь, хотя сделал это больше для куража, так как избитая спина заныла при прикосновении к спине кресла.
Боно Рито пристально следил за игрой выражений, меняющихся
— Скажите, любезный, почему вам пришлось не по вкусу наше гостеприимство и вы решили покинуть нас, даже не попрощавшись?
— Мне кажется, что и вы не прочь были бы прекратить пользоваться гостеприимством страны, которая не сегодня-завтра будет положена на обе лопатки.
Теперь он ликовал — он ведет разговоры, как признанный государственный муж. Судьбы народов и стран у него в руках.
— Допустим, что вы правы. Но зачем вы все же решили оставить нас?
— Здесь плохо кормят…
— А почему в вашем кармане оказалась вот эта ампула? Это, надо думать, сувенир в память вашего пребывания здесь?
— Хе-хе… Вот именно. На память.
— А вот эти записки, которые однажды исчезли у меня? Они не годятся в качестве сувенира. Как они к вам попали?
— Слушайте, уважаемый ученый! Бросим играть в прятки и перейдем к сути… Какой смысл продолжать работу для страны, которая одной ногой уже стоит в могиле? Ведь я вижу вас насквозь…
— Очень, очень хорошо! Вы проницательны. Так скажите же мне, пользуясь вашей проницательностью: что произойдет… скажем, через полчаса?
— Я подумал бы, что меня могут расстрелять, но я вижу, что вы умный человек и поэтому меня не расстреляют.
— Очень, очень хорошо! Превосходно!! Чудесно!!! Ваша проницательность вас не обманула. Вас действительно не расстреляют. Однако, вы сказали, чего не будет и уклонились от ответа на вопрос — что будет?
Что-то в тоне собеседника не понравилось «студенту» и он, нервно передернув плечами, сказал:
— Ну, переходите к делу. Я слушаю…
— Сейчас, любезнейший. Итак, вы в затруднении?.. Но я вам помогу, — японец взял лежавшую на столе злополучную ампулу и показал ее собеседнику, — вы интересуетесь этой жидкостью, не правда ли?
— Именно! — в восторге воскликнул тот. — Очень интересуемся.
— Так вот, драгоценный, я намереваюсь удовлетворить ваше любопытство.
Японец позвонил и в лаборатории появилось несколько дюжих служителей в черном под командой Вилли Бределя.
— Спеленайте его, — приказал японец.
«Студент» боролся с яростью отчаяния, но не прошло и минуты, как он лежал крепко связанный, а вскоре, объятый животным страхом, висел уже подвязанным к современному орудию, очень похожему на средневековую дыбу.
В лабораторию вошел Рахия.
— Рахия! Токсино-сулемовый препарат… Посмотрим, какое он окажет действие на мозг этого проницательного юноши.
— Вот, господин Рито! — ответил тибетец, протягивая ампулу.
Японец разбил стеклянный сосочек о бронзовую статуэтку скованного раба, вобрал в шприц препарат и приблизился к связанному.