Поход на пенсию
Шрифт:
Месяц вообще не вылезали из боевых. Каждый день отряд высылал на задания одну — две группы, соответственно для их прикрытия совершали длительные марши одна или две бронегруппы. Однажды разведгруппа старшего лейтенанта Лунина «засветилась» и тогда в дело вступила «броня». Мощным огнем крупнокалиберных пулеметов и двух автоматических гранатометов бронегруппа на время подавила сопротивление чеченцев и смогла без потерь эвакуировать «засветившуюся» группу прямо из–под носа ошарашенных боевиков.
А вообще, в открытые бои группы не вступали по определению. Но уничтожением боевиков занимались
Результатом, как и в Афганистане, и в Таджикистане, в Чечне считалось изъятое из незаконного оборота оружие, боеприпасы и предметы двойного назначения — медикаменты, средства связи, снаряжение. Но, в отличие от Афганистана и Таджикистана, где уничтожение боевиков проводилось только в целях захвата «результата», в Чечне спецназу нередко напрямую ставилась задача уничтожения живой силы противника. Олег считал это не особо хорошим знаком, но он был военным, и полученные задачи выполнял безропотно.
Олег огляделся по сторонам и махнул рукой. На МТ-ЛБ открылся люк и из тягача, низко прижимаясь к земле, выскочил человек и побежал по кустам в сторону лесополосы. Жуков в бинокль смотрел, как уходил его «идейный» агент.
— Поехали, — сказал он механику–водителю, когда убедился, что агент благополучно добрался до леса и исчез за деревьями.
Никто не должен был видеть контакт чеченца с российским офицером. Тем более с командиром отряда специального назначения.
Водитель «дал по газам», и тягач буквально прыгнул вперед. Сидевшие на броне разведчики повалились друг на друга. Майор обернулся на своих бойцов. Рядом с ним сидел рослый командир группы, исполняющий обязанности командира второй роты старший лейтенант Дима Лунин.
— Держитесь крепче! — крикнул Лунин бойцам.
У бойцов Дима пользовался непререкаемым авторитетом, почти таким же, какой был и у Жукова. В свое время Лунин срочную отслужил сержантом в Гайжюнае, где был инструктором и готовил десантников в Афганистан. После срочной он поступил в РВВДКУ, которое закончил с отличием. Потом Лунин попал служить командиром группы в отряд Жукова. Олег быстро подметил организаторские способности Лунина и прочил ему хорошее спецназовское будущее.
Прибыв на базу, Жуков построил личный состав бронегруппы, приказал бойцам сдать оружие и пошел в штабную палатку. Там он развернул карту. Поводил по ней пальцем и крикнул:
— Дневальный! Вызови мне сюда офицеров штаба и командиров рот!
— Есть! — ответил боец и убежал исполнять приказ.
Через пять минут за столом собралось пять человек. Жуков к этому времени успел снять тяжелую разгрузку и умыться.
— Собрались? — спросил он и тут же продолжил: — Есть такая информация: Аргун, улица Нижняя, дом тридцать. — Он указал на карте, но там были отмечены только кварталы, к тому же карта десять лет не обновлялась. Тогда он достал листы аэрофотосъемки: — Дом вроде ничем не приметный. Здесь таких много. В доме находится архив Шариатского суда, архив администрации Аргуна и Гудермеса, часть архива Дудаева.
— Вот
— Такое отпускать нельзя, — покачал головой командир первой роты капитан Рафик Сангажапов.
— Охрана? — спросил заместитель командира отряда по воспитательной работе капитан Игорь Лисабой.
— Со слов агента охрана в доме до пяти человек, в соседних домах еще два десятка.
— Не слабо, — покачал головой заместитель командира отряда майор Анатолий Иванов. — Но придумать что–нибудь можно.
— Вот и будем думать, — кивнул Жуков.
Принимать какие–либо решения, не обладая полноценной информацией просто глупо. То, что шепнул майору «чех», информацией в полном смысле этого слова назвать было нельзя. Так, сырой слух, который нужно было еще сто раз проверить и столько же раз перепроверить.
Город Аргун официально считался освобожденным от боевиков, но это только для газет и телевидения. В реальности дело обстояло в несколько ином свете. Днем можно было ходить по городу вполне спокойно — срочники из 21-й оперативной бригады внутренних войск и 506-го мотострелкового полка уже бегали в самоволки, а вот с наступлением ночи картина менялась. Ночью в самоволки ходить боялись. Ночью городом правили совсем другие хозяева. Блокпосты федеральных войск постоянно подвергались методическим обстрелам, постоянно шло минирование городских дорог…
Просто «чехи» днем ходили без оружия и назывались «мирными жителями». Но как только солнце садилось за горизонт в руках этих «мирных» появлялось оружие и взрывчатка. В случае надобности, имевшие довольно отлаженную систему оповещения, «чехи» могли быстро собраться в любой точке города и сотворить там какую–нибудь неприятную гадость.
— Улица Нижняя нашими подразделениями не используется, — размышлял вслух Олег. — Колонны по ней не ходят. Появление чужих машин будет выглядеть настораживающее…
— Выехать на гражданских… — предложил Сангажапов. — Посмотреть что да как…
— «Чехи» скорее всего, досматривают подходящие машины и не пропустят чужаков… — предположил Иванов. — Или расстреляют из засады.
— На гражданской машине нас туда и свои не пропустят. Ведь не будешь на каждом блоке объяснять, что мы едем на разведку…
— Пешком? — спросил Сангажапов.
— Куда пешком? Туда пешком я вас не пущу. Мне трупы не нужны… — сказал Жуков. — Ну и если пройдем, то никакого толку от этого не будет. Нужна систематичность в наблюдениях. Только тогда будет толк.
Жуков начал водить по карте пальцем, что–то прикидывая и бормоча себе под нос. Пока решения не было. Через пять минут он поднял голову:
— Перекур.
Все вышли из палатки освежиться. Недалеко от палатки возились два бойца из взвода связи — тянули телефонный провод от палатки штаба к одному из бетонных самолетных ангаров, в котором жил личный состав.
— Долго еще будете работать? — спросил их Жуков.
Бойцы начали что–то отвечать, но майор их не слышал. Он вдруг понял, как нужно провести разведку у дома с архивом, и ответ связистов не имел сейчас для него никакого значения. Жуков нетерпеливо дождался, пока его подчиненные докурят и, войдя в палатку, сразу сказал: