Поход

Князь

Ага, вот, наконец, и звук услышал. Где-то за дорогой, отсюда не видно – баррикадой прикрыто, как будто что-то роют и строят. Землянку, что ли? – Давайте, это вы хорошо придумали, сейчас дождь вам покажет всю ошибочность выбора места.

Ветер уже хорошо разгулялся в верхушках, звуков практически не слышно, скоро и дождь начнётся. А пока его нет, смотрим очень внимательно. И в бинокль тоже. Вот эти два брёвнышка на дороге перед баррикадой лежат… неправильно они лежат. Вроде как их задача – тормознуть любой транспорт, чтобы между ними медленно пропетлять, но… Не на том

расстоянии, слишком близко. Метров двадцать до баррикады. Что-то это мне напоминает…

А теперь – в бинокль. И что мы видим? А видим какую-то длинную линию, явно неприродного происхождения, которая из-под брёвен ведёт на склон холма и как раз напротив брёвнышек заканчивается. А что там, если в бинокль, да приглядеться повнимательнее? Ага, вот она, родная. Стоит на ножках, М-18 называется. Клеймор. А линия – это стандартный тридцатиметровый электрошнур, что поставляется в комплекте. Халтурщики, хоть бы чем присыпали. Совсем вы, ребята, меня не уважаете...

Да и ладно, дождь где? Дождь нужен, хороший желательно, плотный: тридцать метров – это слишком близко, чтобы лезть внаглую.

Пока вернулся к Сандре.

– Что там?

– Пост они делают здесь, чтобы дороги эти закрыть. Сейчас, похоже, жилое что-то строят, не видно, сколько их там. И мина стоит. Ты плащ надень уже, вот-вот дождь пойдёт. И на земле не лежи, когда начнётся. Я сейчас туда схожу, посмотрю. Если они вернутся к баррикаде, стрелять – только если оружие поднимут.

Кивнула, послушная. Умеет различать, когда я – это командир, а когда просто я. Тоже плащ натянул: вот они, первые капли уже. И – ливануло. К Клеймору просто пешком сходил. Летние дожди – они и на старой Земле стеной бывают, а здесь совсем нечто. Так что – не увидят.

Ну что же, приличного сапёра на замену трагически погибшему курду, у них, судя по всему, не нашлось… Мину ставили явно по инструкции, как на упаковке нарисовано было, без фантазии. Хотя что тут фантазировать? Ничего особенного она из себя не представляет, так, прикрыться на время, на ночь, например. Штатно рассчитана на то, что подорвёт её человек с кнопки: всякие датчики механические поставить, конечно, можно, но сильно геморройно. Мина-то при подрыве выстреливает сноп шариков в одну сторону, в секторе градусов сорок пять. Так что именно в этом секторе надо ставить ещё одну, от неё – детонирующий шнур к самому Клеймору, на второй детонатор. А в комплекте и в инструкции этого нет.

В общем, и я не заморачивался: вытащил из песка ножки, на которых мина стояла, и перенацелил на баррикаду. Как раз по всей ширине зацепит, если взорвётся. Закрепил, присыпал немножко мелкими веточками, чтобы не заметили изменения положения. Не думаю, что будут ходить на неё смотреть. У человека, если он сапёрным делом не занимается, мины вызывают какой-то мистический ужас, и от них стараются держаться подальше.

Лесом обошёл баррикаду и заглянул с другой стороны. Ничего особенного, оборудована одна стрелковая позиция. А все, кто здесь находятся, от дождя прячутся. К ним не полез: наглость должна иметь пределы. Прошёл ещё немного, убедился, что по лесу обойти пост никакой сложности не представляет –

холмы с растущими на них соснами, кусты подлеска.

Вернулся за Сандрой, и потопали мы под потоками тёплого летнего дождя назад. Метров через сто сломал молодое деревце, обозначая место, где надо уходить с дороги в лес. Завтра сюда подъедем, а уже потом снова ножками. И кусты рядом – просто роскошные: танк можно спрятать, не то что нашу мелкую машинку, а тем более мотоциклы. И вообще, задача на сегодня выполнена, чего это мы просто так идём и мокнем? Надо хоть со смыслом.

– Девушка, ты из горлa пить будешь?

– Нет.

– Тогда давай кружку.

А знаете, как-то теплее стало, хотя до нитки уже промокли, несмотря на плащи. И ноги веселей пошли. Уже не «чвак… чвак…», а бодро так – «чвак-чвак-чвак». И вообще, мы далеко отошли, уже и рация добить должна.

– Нора – Князю…. Пш-ш..ш…

– Ихь хёрэ цу, ойр гнаден… (Слушаю вас, ваша светлость). – Блюдёт, сказал же, на любом языке, кроме русского. И знает, что немецкий в пределах чуть шире, чем допрос пленного, я тоже знаю. Подрастает достойная смена. Стремительная, как кобра в броске, такая же смертоносная и такая же языкастая.

Повезло Ивану. Или тут знак вопроса поставить надо? Не, всё равно повезло. Потому что сначала она – немецкая женщина. Уже, конечно, не «киндер – кюхе – кирхе», но мужчина в её системе ценностей – всё равно впереди неё. Конечно, если мужчина достойный. Так и Иван как старается… Ещё бы Нору подтянуть немного на «нестандарт» мышления, то есть на принятие правильных решений, отличных от нормальной логики, – цены ей не будет. Но тут надо учиться не столько говорить на русском, сколько думать по-русски.

– Заберите нас.

И дальше – чвак-чвак, пока машина не подъехала.

Уже сидя возле камина, завернувшись в спальник и попивая чаёк, заслушиваю доклад. А он очень интересный. Укрыв машину тентом, эта парочка решила не просто отогнать мотоциклы, а, не бивши ноги, посмотреть на округу с колёс. Проехали до дороги, ведущей к римскому виадуку. Легко проехали: лес высокий, но редкий, по холмам – нормально проезжий. И это – очень хорошо. Это значит, что к металлической локалке можно подъехать с другой стороны.

Сандра

и «внутренний компас»

Когда-то, в юности ещё, Сандра удивлялась, что окружающих удивляет её способность знать то, чего не видно… Даже Карла изумлялась: «Откуда ты это можешь знать?». Но со временем она поняла, что лучше людям этого и не показывать. Знать и поступать соответственно своему знанию, – а окружающие пусть подумают, «как у неё удачно получилось».

На соревнованиях по стрельбе она всегда знала, и какой результат покажет, и какое место займёт. Да и не только она сама. Однажды, задумавшись перед стартовой таблицей, сказала вслух: «Зря Марию в команду ставят, подведёт она нас»… Тренер, стоявший рядом, бурно отреагировал: именно Марию он считал потенциальной чемпионкой. Но в первом же упражнении Мария выступила неудачно, а дальше и вовсе, что называется, «посыпалась».