Поход

Князь

Между тем, рассвело… Сандра давно сидела, прислонившись спиной к дереву, но только сейчас начала понимать, что это не газон, не парк – это лес. И хотя Сандра выросла в городе, на загородных пикниках ей бывать случалось. И это был лес определённо не итальянский, не средиземноморский – чужой и… страшный.

Но еще до того, как она это поняла, мысли её метались в поисках дальнейших действий. Мысль первая казалась естественной: тот, кто её сюда забросил (КТО!?), тот её отсюда и заберёт, поэтому нужно просто подождать… Но вторая мысль обдала холодным ужасом: а ЗАЧЕМ он её сюда забросил? Никакого доброго намерения за этим не обнаруживалось, и это означало, что надо уходить, и как можно скорее…

Сандра

встала, осмотрела свою одежду – ровно ту, в чём вчера ушла с работы: деловой, уже летний светло-серый костюмчик с бейджиком на булавке (бейджик снять, пригодится) и, о счастье!, кроссовки, а не офисные туфли на каблуке, серебристая сумочка на цепочке. В сумочке – как на грех, буквально пару дней назад Сандра её перетряхнула, выбросив много мелких и, казалось, лишних вещей – из полезного: телефон с банковской картой в кармане обложки, ключи от дома, только начатая пачка бумажных платков, две мятные конфеты «от горла». И бейджик с булавкой. Телефон… Он ещё хранил заряд, процентов 70%, но ни к чему не подключался. То есть она точно была «не дома». Зато в телефоне есть фонарик, и заряд надо беречь… Из бесполезного – практически пустой футлярчик губной помады… Но надо идти… Куда?

Сандра оглянулась – там, где вставало солнце, было светло и почти прозрачно, а там, куда оно сквозь деревья светило, было темно… и безнадёжно. И она пошла на свет.

Хотелось есть, хотелось кофе, но больше всего хотелось… домой. Она было заплакала от жалости к себе, взвыв тонким голоском, но вдруг поняла, что плакать – не для кого, и больше к этому не возвращалась.

На небольшой полянке среди чужих и незнакомых деревьев Сандра вдруг увидела знакомое: тийо! Липа! Она, как козочка, подошла к липе и, вспомнив детство, стала обрывать и жевать молодые листочки, которые при этом превращалась в слизистую массу, но не были ни вкусными, ни противными. Не сказать, что она утолила голод, но стало как-то чуть веселей. Сандра нарвала плотную пачечку листьев и завернула в бумажный платочек – пригодятся. И снова пошла на свет...

Глава 4. Самурай поневоле

Андрей

То ли воздух здесь такой, особенный, то ли вчера долго засиделся, но из спальника вылез только в восемь утра. Виды по сторонам не поменялись, гостей не было, моя «прибория» стоит себе, как оставил с ночи. Прямо на разделочной доске нацарапал квадрат, разбил диагоналями. Потом ещё раз, мельче. Имеем градусную мерку в двадцать два с половиной градуса, дальше – на глаз. Для моих целей достаточно. Приложил к одному колену удочки – которое отбитой горизонталью стоит, и прикинул угол до второго колена, которое на Полярную смотрит. Получается градусов от сорока пяти до пятидесяти, примерно. Я живу (если точнее – жил) на широте пятьдесят три градуса, это точно помню. Один градус – это сто десять километров.

То есть как минимум километров на триста к югу меня передвинуло. Это широта Ростова, Волгограда, что там дальше… не помню... Алтай, Хабаровск, южная граница Канады. В Европе – центр Франции, Бавария. Что-то не вяжется, нет там таких мест. Чтобы и хвойный лес, и предгорья, и река на юго-запад. Река этого направления – только бассейна Каспия или Чёрного моря. Не припоминаю такой. В Европе как раз на Альпы натыкаемся, – тоже мимо. Канада? Вот не помню ту географию, никогда не интересовался. Эх, где мой интернет. Попривыкали, в голове уже совсем не держится информация. Но из того, что помню – не подходит ни одно место на сорок пятой – пятидесятой параллели под наблюдаемые условия.

Значит, что? Значит – завтрак. И «обострить восприятие», чтобы думалось лучше. Граммами так ста. И не надо бухтеть, что это НЗ и лекарство. Лекарство как раз и в тему.

Вот так, под разговор с умным человеком, с собой то есть, и позавтракал.

Проверил лодку, немного подкачал, установил стационарно на место эхолот и только собрался было отталкиваться, как вспомнил, что вчера завал в начале острова-то так и не прошерстил. На предмет обнаружения артефактов цивилизации. Затянул лодку обратно на берег и пошёл. И, знаете, никогда раньше не получал такого удовольствият нахождения мусора, как сейчас. Мусором, а сейчас поистине бесценным предметом, оказался почти замытый грунтом маленький пластиковый цилиндрик с совершенно нечитаемой уже надписью. Только понял, что буквы когда-то были латинские. Значит, я тут не один. И то ли на «моей» реке, то ли на притоке есть люди. Как минимум – штук один. И она – женщина. И – мой современник. Потому что вряд ли мужик выкинет в воду губную помаду. Хотя кто их, в этих Европах, знает….

Продолжаю путь. А левый берег начал немного понижаться, правый так стеной и стоит. Глубина реки достаточно стабильная, два-три метра, порогов и камней на русле нет. Но всё равно – иду неспеша. За предыдущий переход прошёл километров до тридцати, за это время не было не то что какого-то необычного, а даже просто приметного места. И не было ни одного притока с правого берега. С левого периодически видны впадающие даже не речушки, а так, большие ручьи. Но всё равно, как вижу – подхожу поближе и смотрю прилегающий берег на предмет чего-то неприродного.

После двух часов пополудни устроил себе перекус и решил, что иду ещё два часа, а после четырёх останавливаюсь в первом же месте, удобном для лагеря. Желательно, – остров, чтобы дрова, пологий берег и обзор.

Голова занята вспоминанием географии. Никак не могу разместить то место, где нахожусь, на глобусе. Лес на левом берегу дремучий, хвойный, но пока не видел ни одного места, где можно было бы попытаться безопасно залезть наверх. Не, если дурью, пытаться-то можно. Но так как до ближайшей медицины как минимум сильно далеко (я же оптимист), то лучше не надо.

Любая река заканчивается. Обычно – другой, ещё большего размера. Но там и берега должны быть не такими крутыми. За пройденным левым поворотом – резкое изменение пейзажа. Правый берег стал ниже, а слева – почти равнина. Ну как равнина – относительно предыдущего, конечно. Такое впечатление, что река вырвалась, наконец, из предгорий. Но на берегу – непролазный хвойный лес. И ещё дальше, впереди, видно расширение водного простора. И скорость немного припала – течение стало более спокойным.

На эхолоте – три с половиной метра. И дна уже почти не видно. Тихонько подошёл к левому берегу, круча высотой метров пять, камень меняется на песок. По берегу – сплошная сосна и … что это? Кедр, наверное. Я же житель средней полосы европейской части, мне простительно.

Берег закоряжен капитально, подмытые деревья легли в воду, на дне видны давно там лежащие стволы. А ещё дальше, слева, в реку впадает что-то большое. Во всяком случае, широкое. Вот только смотреть пока не буду, сначала – место стоянки. Прошёл ещё с километр вниз, ничего подходящего. Не то что стать, а и пристать негде. Ладно, вернусь и зайду в новую реку, поищу там.

А кстати, что это я? Первая река, маленькая река, широкая река… Я здесь первооткрыватель, или кто? Значит, иду я по Ипути. Та речка, где нашел помаду – Унечка. Как дома. Вот вечером так диктофону и наговорю. А эта…. Сначала посмотрю, что это, и на что похожа. Зашёл снизу, пойду под берегом против часовой, если что. На эхолоте глубина сразу уменьшилась до двух метров. Вот так, неторопливо, идя метрах в десяти от берега, добрался до довольно пологого чистого места. Вроде поляны на берегу. Ну, вперёд. Рассмотрим местную природу поближе.