Поход
Шрифт:
Однако вскоре пара из Кельрики и Гарданы успокоилась и согласилась признавать руководство именно главного имперского министра, не только в походе — но и самой битве, в частности.
Этому помог окрик фанатичного старика Избирателя Хорхе, главы храма Карающего Жара: «Хватит делить власть! Разорвите псов Руфуса на части и все дела! Не ведите себя как голодные кобели в драке за кость!»
Далее выступал уже сам министр Дезидерий. Наследники, что могли ему перечить, молча уставились перед собой, а остальные присутствующие, особенно командиры тех самых отрядов что и должны были вскоре громить засевших на холме еретиков
Тарасий, как и сам министр Дезидерий, никогда не имел никакого отношения к военному делу и искренне считал что там всё довольно просто: главное хоть чуток разобраться где какой фланг и как управлять солдатиками в поле, словно фигурками из слоновой кости, в многочисленных играх что развлекали знать и самого покойного императора, долгими зимними вечерами во дворцах. Солдатики покорно исполняют любой, самый самоубийственный приказ и для них является честью погибнуть за идею своего командира.
Посему нынешний фаворит Дезидерия и предложил министру простейший план скорого разгрома еретиков: атака тяжёлой штурмовой пехотой в латах, вверх на холм, разбор хлипких повозок и баррикад и вторжение в лагерь, внутри которого будут сидеть в основном оборванцы с кузнечными молотами или секирами лесорубов.
Кавалерия обходит по флангам Холм и если тяжёлая, найдя себе подходящую тропу, старается подняться на вершину для поддержки действий пехоты при штурме лагеря, то лёгкая — просто скачет вокруг немалого возвышения где засели еретики и ведёт обстрел подкреплений еретиков, если таковые объявятся или помогают при преследовании бегущих толп «честных», когда их лагерь на холме падёт и они постараются спасти свои никчемные жизни в бегстве.
Вначале тяжёлая штурмовая пехота и кавалерия осуществляют захват в кольцо укреплений Руфусового воинства, потом, если понадобится — в качестве усиления направят отряды вице королей и их провинциалов, но так как скорее всего справятся без них, лучше держать наследников между штурмовиками первой линии и резервами, не давая проявить инициативу и где либо отличиться.
Множество имперских копейщиков и пикинёров, особенно из плохо обученных спешно набранных недавно «добровольческих отрядов» — Тарасий предлагал выставить полукругом у подножия холма, в тонкую линию, прямо перед возвышением со стороны имперского лагеря — именно с той стороны с которой начнут наступать основные имперские штурмовые отряды, вооружённые двуручными молотами и такими же топорами.
В случае первых неудач, штурмовики скроются за «стеной копий» и передохнув и получив подкрепление, смогут вернуться и продолжить атаку вторым темпом или как придётся. Заодно, линия солдат с копьями и пиками, помешает и наследникам попытаться лишь с собственной провинциальной кавалерией решиться взобраться на вершину холма и принять активное участие в готовящейся бойне еретиков, в обход приказа министра Дезидерия.
— Раздавить массой и повергнуть в прах!!! — надрывался в патетических призывах Дезидерий, под недоумённые взгляды и откровенные грустные смешки командиров имперской армии, сидящих за спинами высокой знати, наследников и Избирателей. — Мы правы и с нами Светило! Разгромим оборванцев Руфуса одним жёстким ударом и разорвав круг повозок в его лагере, сокрушим голодранцев всей мощью империи! Докажем чего стоят солдаты, всю жизнь проведшие в битвах,
Когда один из имперских командиров всё же решился спорить и назвав приказы крайне общими, напомнил, что «рубаки» у горы Лабоир много лет ведут успешное отражение всех атак империи — его тут же перебил Тарасий и чуть ли не приказал прекратить панические разговоры и оставаться мужчиной, а не тряпкой.
Командир немедля встал со скамьи что бы наказать действием хама, но Избиратель Хорхе и сам министр Дезидерий потребовали прекратить ссору и исполнять приказы.
Командиры имперской армии, сжав кулаки до боли, вынуждены были смириться с тем, что войска на эту битву расставляли люди совершенно не понимающие что такое война и подготовка к ней.
Тут вмешался коммтур ордена «Чёрного единорога» и поддержал недавно выступавшего коллегу, старшего офицера имперской армии: «Это правда! Мы несколько наивно пытаемся действовать, в то же время я отлично помню хитрые уловки «рубак» с горы Лабоир. Да и вообще, сам Руфус ранее был не последним командиром в имперских походах! Надо полностью блокировать лагерь» честных», вести регулярное наблюдение за ними и установиь максимальное число бомбард, катапульт, баллист и прочего, чего мы везём с собой, с запасом. Нет нужды устраивать данное поспешество, дабы не прыгать в доспехах в мутный омут, да ещё и с головой…»
Министр, раздосадованный конфликтом с командирами имперской армии и тем, что его план ими откровенно признан негодным по всем статьям, поскорее завершил такой странный совет и сообщил расходившимся людям: «Я собираюсь выступить с речью перед войском, прямо перед началом нашей битвы, что войдёт в славную летопись побед империи! Выстройте своих бойцов словно на параде, перестановка в боевые порядки произойдёт уже прямо перед наступлением штумовиков — вначале моё обращение к солдатам, потом бой и славная победа!»
Старые командиры имперцы забурчали себе под нос ругательства и один из них, бывший императорский гвардеец Лиддом, ставший лет десять назад, на поле сражения где особо отличился сразу комтуром полевой гвардии походной армии, со злостью спросил: «Может хоть лёгкие бомбарды установим и немного укрепления еретиков ядрами, в щепы превратим? Ну что за план такой: переться в латах вверх на холм и руками, с помощью топоров и молотов, разбивать цепи, которыми скованны повозки? Жахнем по ним орудиями и пока еретики будут в панике, а их лагерь в дыму и огне — нанесём свой удар!»
— Нет! — отрезал Дезидерий. — Внезапность не позволяет нам…
— Да какая внезапность?! — вызверился, остановившись в шатре, Лиддом. — Они что — не видят как мы несколько часов втягиваемся на территорию равнины, что расположилась у холма с их укреплением? Не могут нас посчитать, хотя бы примерно и подготовиться к отражению удара?!
Министр однако помнил о том что говорил ему Тарасий, о возможном побеге еретиков, при виде устанавливаемых многочисленных имперских бомбард, всего воинства голытьбы бывшей сейчас с Руфусом, в города в Клину и трудность их штурма из тамошних укреплений, и решив не объяснять остальным свои доводы, просто затряс свинцовыми локонами: «Нет! Здесь и сейчас, согласно разработанному мной тщательному плану! Одним быстрым ударом захлопнуть ловушку и не позволить им вырваться из неё. Просто исполняйте ваш долг!»